Я фыркнул.
— Только если боль твоя, мой друг.
— Хочешь, сделаю и тебе? — спросила Даниэла.
Я инстинктивно прикрыл руками соски.
— Нет.
— Больше приятно, чем больно, — сказала Даниэла, поиграв бровями. — Поверь.
— А как насчет принца Альберта>[6]? — спросила Лола.
Мой член попытался забраться внутрь тела.
— Господи, нет.
Отсмеявшись, Лола посмотрела на Эндрю.
— Как позавтракали?
Эндрю улыбнулся ей.
— Хорошо. Ели марокканскую кухню. Походу, я издавал секс — звуки, и Зинеб заявила, что Спэнсер влюблен в меня.
Секунды три все таращились на него и изумленно молчали, пока я не зашелся в хохоте. Просто не верилось, что он это произнес.
— Ты не должен был им рассказывать!
Эндрю хмыкнул и посмотрел на моих друзей.
— Вам стоило видеть его румянец.
Я направил взгляд на Лолу.
— Он врет. У него расстройство — он патологический врун и постоянно толкает подобное дерьмо.
Эндрю рассмеялся, но когда Лола, Даниэла и Габ повернулись в его сторону, он медленно покачал головой.
— Это правда.
— Окей, — сказал я, хлопая в ладоши. — На этой ноте мы, пожалуй, и свалим.
Я попытался выпихнуть Эндрю за дверь, но он смотрел на вытянутый сосок Габа и хмурился.
— Выглядит болезненно.
Лола подняла иглу и взмахнула ресницами.
— Больно только до тех пор, пока боль не уходит.
В этот раз я схватил Эндрю за руку и потащил к задней двери салона.
— Она реально проткнет ему сосок?
Я поднес руку к замку и не успел его отпереть, как из второй кабинки донесся вопль Габа:
— Оу! Святые угодники!
Рот Эндрю распахнулся, и я кивнул.
— Можно принять как «да», — сказал я. Эндрю немного побледнел, а я открыл для него дверь. — После вас.
Я закрыл за собой дверь и направился к наружной лестнице, что вела к моей квартире. Я привык к пожарному выходу. Большинство людей считали позорным входить в жилище подобным образом, но меня устраивало. Я начал карабкаться по лестнице и уловил, что Эндрю взбирался за мной.
— Если тебе захочется оценить мой зад, не стесняйся.
Он остановился.
— Ты говоришь так всем парням, которых приводишь сюда?
Я рассмеялся и посмотрел на него.
— Только реальным красавчикам.
Он покачал головой и не проронил ни слова, пока я не отпер дверь и не вошел в квартиру. По правде говоря, никого из клиентов я сюда не приводил. Обычно я предпочитал проводить знакомство в кафе или у них дома, что служило буфером между личной и профессиональной жизнями. Я не понимал, зачем предложил Эндрю прийти ко мне. Просто не понимал.
Моя квартира или, как говорят американцы, апартаменты — небольшое односпальное жилье. Кухня и ванная комната были отличными, гостиная объединена со столовой длинным огромным окном, выходящим на бульвар Эббота Кинни. Когда солнце садилось, ночная жизнь ЛА освещала мою гостиную, а в течение дня солнечный свет прекрасно подходил для чтения. Именно по этой причине возле окна стояло кресло из ротанга. Здесь же располагались импровизированные шкафы, заполненные преимущественно подержанными книгами. По факту большинство вещей в моем доме были подержанными, добытыми в благотворительных или винтажных магазинах, но каким — то образом все гармонировало между собой.
