Теперь я знала как называется их переносная ванная. Вот только что значит раздевайся? Нет, я не стеснялась своего тела, но как понять то, что мне всегда говорят прятать лицо, чтобы его никто не увидел, а перед Ману предлагают раздеться полностью. Или я опять что-то не так поняла? Что-то я запуталась в их правилах. Недолго думая решила уточнить этот момент.
— А как же этот? — кивнув на парня, я сняла накидку, после чего принялась за комбинезон, искоса поглядывая на Ману. Последний, хоть и старался казаться бесстрастным, но от меня не укрылся его заинтересованный взгляд пробегающий по мне из-под опущенных ресниц.
— А что с ним не так? — Дарха окинула внимательным взглядом молодого человека.
— Это ничего что я при нем раздеваюсь? — и вот я уже стою в одном белья, а Ману не скрывая своего восхищения вперемежку со страхом и любопытством, уже открыто рассматривает меня. Внимание такого красавчика, тешило мое самолюбие. Не так часто это происходило. Точнее — никогда такого не было.
Молодая женщина сначала непонимающе посмотрела на меня, а потом весело рассмеялась. Это первый раз когда я слышала ее смех. Он был очень красивый и задорный. Не удержавшись, улыбнулась в ответ.
— Ника он хейджада и приставлен к нам чтобы помогать и присматривать за нами. Он не мужчина.
— Не мужчина? — я еще раз внимательным взглядом прошлась по фигуре Ману. Он точно не девушка. Они меня что, разыгрывают? Нахмурившись, я вопросительно посмотрела на Дарху, в ожидании продолжения. А она, повернувшись к молодому человеку, приказала.
— Покажи ей.
Опустив голову, парень быстро скинул с себя намотанное на него воздушное одеяние. Несмотря на то, что он явно стеснялся, ослушаться приказа Ману не посмел. Я с удовольствием начала осматривать его стройную фигуру. Даже удивительно, что при такой хрупкой комплекции он смог донести тяжелый кувшин полный воды.
Мой взгляд опускался все ниже и ниже, пока не остановился… а где? Последнее, по-видимому, я спросила вслух.
— Я был еще совсем ребенком, когда на наше селение напали. Всех мужчин убили, а детей и женщин продали в рабство. Меня, как и большинство мальчиков, сразу же оскопили.
— Но как? Зачем? — от шока и возмущения после услышанного и увиденного я не смогла нормально озвучить все те вопросы, что у меня проносились вихрем в голове. Как можно так поступить с человеком? С мужчиной? С ребенком? Как при этом он выжил? Ему же отрезали все, почти под ноль. Даже на Земле нет технологий, чтобы полностью восстановить удаленные ему части тела. Точнее восстановить бы получилось, вот только детей у такого мужчины все равно не было бы.
