— Понятно. Дарха, неужели ваших женщин устраивает роль безропотного скота, которого продают или отдают на заклание? Это же все неправильно. Мужчины такие же люди, как и вы, так почему девушки позволяют так с собой поступать? И не только с собой, но и со своими дочерьми?
— Так повелели Боги. Женщина — это только тень мужчины. Она принадлежит ему и делает все, что он посчитает необходимым или целесообразным, так как является частью его. Не может же рука отдельно от тела решать как ей жить. Так и женщина не может поступать по своему желанию.
Вступать в полемику после всего услышанного я не хотела. Человеку которому с детства вдалбывали в голову что он никто и зовут его никак, вот так сразу ничего и не докажешь. Только изменив его жизнь или показав ему что есть другая, можно убедить кого-то в ошибочности его суждений. Надеюсь, у меня будет такая возможность. Сейчас же я решила тихо полежать, переваривая все услышанное.
Ближе к полудню караван сошел с основного пути и остановился под сенью деревьев леса, вдоль кромки которого мы двигались. Во-первых, надо было дать животным отдохнуть, во-вторых, под прямыми солнечными лучами стало неимоверно жарко.
Когда осела пыль, всем девушкам разрешили покинуть паланкины. Для них под деревьями были расстелены покрывала, на которых стояли кувшины с горячим кисловатым напитком и множество фруктов. Несмотря на то, что все наложницы были в накидках, охрана, окружив их плотным кольцом, развернулась спиной к девушкам, закрывая их от лишних глаз. Бывшие обитательницы гарема, сбившись в группки, утоляли голод и жажду, тихо перешептываясь между собой.
С сомнением посмотрев на горячий напиток, я взяла один из фруктов, отмечая расположение стражи. Днем шансов сбежать нет. Но оно и не надо.
— Ника, попейте, вам тогда легче станет.
Хотелось сказать, что мне легче станет, если снять ту тряпки, что вынуждена носить. А еще лучше раздеться до нижнего белья и окунуться в каком-нибудь водоеме. Но я, промолчав, только отрицательно качнула головой.
В наличие накидки был только один плюс. Это возможность наблюдать за людьми, при этом не выдавать своего интереса. К моему удивлению, девушки не нервничали и не переживали. При этом уверена, они точно знают куда и для чего их везут. Неужели их всех все устраивают? Или это все показное, от невозможности избежать своей участи? Это было первое, что я спросила у Дархи, когда мы отправились в путь.
— А что их не должно устраивать? Они одни из самых дорогих наложниц. А это значит, что ни работать, ни думать о том, где достать еду для себя и своей семьи, им не нужно. Вся их забота в том, как обратить на себя внимание своего господина, чтобы попасть в верхний гарем. А если повезет родить ему сына, то тогда за ними до конца жизни будет закреплен привилегированный статус, и такую девушку уже не продадут.
