Я сглотнула и, повинуясь какому-то глупому детскому порыву, шагнула к Альгидрасу и заглянула в его лицо:
— Он сможет вернуться в море?
— Со сломанной мачтой? С пробоиной? — скептически спросил Миролюб.
Альгидрас же посмотрел на меня и вдруг серьезно ответил:
— Я в детстве верил, что сможет. И с пробоиной, и со сломанной мачтой.
Миролюб хмыкнул, однако не стал комментировать нашу нелепую веру, а вместо этого озвучил мысль:
— Странная песнь для хванов, которые никогда не ходили по морям.
На этот раз Альгидрас повернулся к Миролюбу и произнес, глядя на него в упор:
— А она не хванская, княжич. Мне пел ее морской разбойник.
— Тот, что тебя вырастил? — прищурился Миролюб.
Альгидрас кивнул и припечатал:
— И язык это кварский. Где ты слышал ее? Вспомни!
Миролюб нахмурился.
— Она не может быть кварской, Олег, — на моей памяти Миролюб впервые не назвал Альгидраса хванцем. — Ее пел человек, что стоял во главе всей флотилии отца.
— Будимир? — подала голос я.
Миролюб медленно кивнул.
— Он напевал ее иногда. У костра. Без слов. Воины спрашивали, что за песня. Он говорил: она о доме. Будимир из далеких краев был.
— Из каких? — Альгидрас сложил руки на груди и посмотрел на княжича с вызовом.
— Не знаю, — покачал головой тот. Видно было, что вопрос заставил его задуматься.
— Он много плавал. Может быть, услышал ее где-то? — предположила я, чтобы хоть как-то снять повисшее напряжение. — Тем более, ты говоришь, что он никогда не пел слов. Может, он их не знал.
— Ходил! — в один голос поправили меня мужчины.
— По морю ходят, — добавил Миролюб.
Я только закатила глаза. Конечно, это самое важное сейчас: уяснить, что по морю ходят, а не плавают.
— Ты встречал хоть одного квара, княжич?
— Как видишь, — Миролюб указал на свою руку. Альгидрас, кажется, смутился, однако продолжил:
— В бою.
— Встречал, хванец. Иль думаешь, я за спинами воинов сижу?
Альгидрас не ответил на выпад. Вместо этого уточнил:
— И много из них тебе пели? В бою.
— Спеть не успевали, — хмуро ответил Миролюб.
— А вот Будимиру, видно, успели.
— Ты к чему? — в голосе Миролюба уже слышалась неприкрытая угроза.
— А к тому, что Будимир пропадает, на его корабле приходят квары. Эти квары едва не отправляют воеводу Свири к Богам. Погиб ли он?
С этими словами Альгидрас вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь, а я в задумчивости посмотрела в окно, за которым по-прежнему лил дождь.
Моего плеча коснулась рука, и Миролюб обнял меня, притянув к себе.
— Дрожишь, — пробормотал он в мои волосы.
