— Юлия Степановна, — хмыкаю, дожевывая последний кусок бутера. — Мы с Иркой ребята взрослые…
Проскурина затаивается, в глазах непонимание.
— Если вы не в курсе, мы с ней встречаемся, — на этой фразе делаю паузу с актерским ожиданием. — Она не говорила? — хмурюсь. — Вот же зараза. Я думал, вы ей самый близкий человек, уж вам-то она признается…
— Н-нет, — качает головой бабушка. — Но, — запинается, бросает взгляд на деда, Григорий Михайлович вообще мрачнее тучи. Губы поджаты, но, как человек воспитанный, не позволит себе грубости или скандала. — Это, конечно, ваше дело, молодое… Просто, — опять заминка, — как-то внезапно вот так…
— Простите, — натягиваю скромную улыбку. Отодвигаю тарелку, чашку. — Устал. Спасибо за кров, еду… Пойду помоюсь, если, конечно, вы не против… Если правда не стесню…
— Нет-нет, — потерянно мотает головой Юлия Степановна.
Встаю, плетусь к лестнице.
— Только Ириша не говорила, что… — летит вслед.
— Скажет, — киваю уверенно и поднимаюсь на второй этаж.
В комнате Королька глубоко втягиваю воздух. Приятный аромат. Женский, мягкий, нежный, с нотками цветочного парфюма.
Не знаю, что в этой козе такого, но один ее запах доводит до точки кипения. Я устал, как черт, но против воли улыбаюсь. По телу волнами бежит приятное тепло. На задний план отступает жуткий пожар… Я в вожделенной комнате, рядом с постелью!!!
Уже предвкушаю секс. Давненько не был на такой долгой охоте!
Я — хищник.
Так было всегда, вот только настолько желанной жертвы не припомню.
Несколько секунд прислушиваюсь. В душевой перестает литься вода.
Хм, свежая, мокрая… желанная до трясучки Ирка.
Бл***, сейчас бы завыть победно, да своей дикостью народ испугаю. И так шокировал признанием. Как бы теперь Королька подбить на игру, а там все сложится, как нельзя удобнее для меня. Ну, и дела в целом!
Вот удивления будет, когда Сергей Николаевич приедет домой.
Удовлетворенно улыбаюсь — знатно отравил жизнь соседям. Теперь у них будут распри. Даже если смогут перебороть тот яд, что я запустил, все равно семя недоверия уже зарождено.
Отец будет ругаться с дочерью, Ирка — тщетно оправдываться, только стариков жалко. Они — невинные жертвы нашей войны.
Аха-ха, я Зло!
Коварен, опасен, беспринципен!
Но моя цель — рассорить мать и отца Королька, а этого вряд ли быстрым планом добиться!
Мамка… нужно завтра обязательно к ней. Как проснусь, позвоню. Что подкупить, что привезти. Да и вообще, что дальше делать!
— Ты?! — из мыслей вырывает испуганный шик Ирки, застывшей у комода. — Ты… — натягивает сильнее полотенце на голое, чуть влажное тело. В глазах бешенство вкупе с недоумением.
