Балдахин горел, весело и ярко, озаряя спальню и перекошенную физиономию Лавеля. И смотрел мужчина не на тяжелую дорогую ткань, пожираемую невесть откуда взявшимся огнем, а на меня и в полном ярости взгляде желания спасти молодую жену почему-то не читалось. Ярости столь ледяной, вымораживающей, что она отражалась в глазах Лавеля цветом искрящегося на солнце снега горных вершин. Или это вовсе не отражение?
— Ведьма, — с ненавистью прошипел Клем и алые отблески полыхнули на узком длинном клинке кинжала, выхваченного откуда-то из складок одежды.
Где ведьма? Кто тут ведьма? Или… это он меня имеет в виду?!
Пламя змейками стремительно скользнуло вниз по резным столбикам. Надо бы спасаться бегством или хотя бы начать вопить «Пожар!», но я отползла к подушкам, наблюдая за взметнувшейся стеной огня, отрезавшей меня от Лавеля. Я ведь люблю огонь? Рука словно сама собой потянулась к пламени, один из рыжих язычков, точно живой, изогнулся навстречу. Вообще-то играть с огнем не рекомендуется, особенно совать в него конечности, и на мгновение сознание окатил страх перед ожидаемой болью от ожога… Язычок коснулся кончиков пальцев легко, бережно, вызвав тепло и странное спокойствие. И я улыбнулась пламени будто старому другу.
Нечто пролетело возле уха и вонзилось в изголовье кровати. Я покосилась на торчащий из деревянной спинки кинжал и поняла страшное — я умру. Прямо здесь и сейчас, потому что мой супруг, чтоб его, охотник на ведьм, а я, кажется…
— А-а-а!!
Возня по ту сторону огненной стены, хлопок открывшейся двери, шорох юбок.
— Дезире!
Мама! Мамочка, пожалуйста, спаси меня!
Пламя опало, открыв Франческо, набросившегося на Клема сзади, и метнувшуюся к постели маму.
— Мама! — я слезла с кровати, привычно укрылась от жизненных невзгод в родных объятиях.
И Франческо… значит, он не ушел, караулил где-то рядом и примчался, едва услышав мой крик.
— Беги! — крикнул Франческо, пытаясь удержать вырывающегося Лавеля в захвате.
— Нет, я…
Никуда не пойду без тебя.
Мама окинула быстрым взглядом обгоревший балдахин, висящий унылыми клочьями, почерневшее покрывало и вывела меня из комнаты.
— Франческо! — нельзя оставлять его там одного с этим страшным человеком!
— Не беспокойся о нем, — негромко заговорила мама. — Он прав: ты должна бежать.
— Что? Куда? Зачем?
Нет, ну зачем понятно. Молодая жена черного лорда — и ведьма. Свои же в ордене засмеют. Но куда бежать? И что будет с Франческо?
— Дезире, у тебя дар. Еще когда ты была совсем крохой, я знала, что рано или поздно он проявится.
