Хор-р-роший вопрос!
— Какая разница, если спала я с обоими? — я потянулась к бутылке, налила себе еще. Побултыхала остатки и слила их в подставленный с готовностью бокал Тайи, а опустевшая бутылка отправилась на пол возле кровати.
— Спать с кем-то и хотеть его же, тем более в качестве постоянной пары — разные вещи, — проницательно заметила подруга.
И то верно.
— Тай, понимаешь, мне все это… кажется неправильным, — я откинулась на подушку под спиной. — То есть еще неделю назад мы и знакомы-то не были, а теперь вдруг и секс на троих у нас был, и Эрин со своими якобы нежданно-негаданно вспыхнувшими чувствами, и Юлиан с предложением. Сколько бы он ни уверял, что, дескать, сам все решил и Эрин тут якобы совершенно не при чем, ясно ведь, что без наущения закадычного дружка-приятеля дело не обошлось. И, главное, я никак не могу взять в толк, что ими обоими движет. Ну, хорошо, положим, у Эрина и впрямь коварный извращенный план мести собратьям, недаром он предпочитает кучковаться с такими же обиженными орденом, но Юлиан-то за каким псом в эту аферу полез? Или я чего-то о нем не знаю? Юлиан человек, а они не приучены выбирать в спутницы женщину, которая мало того, что параллельно спит с другим, так еще и этого другого может запросто привести в дом в качестве законного супруга.
— Что тут такого? — пожала плечами Тайя с равнодушием истинного оборотня, не привыкшего делать из количества мужей проблему века. — Твой второй папа тоже человек, вообще-то.
— Папа — это папа, — отмахнулась я. — К тому же он почти год за мамой ухаживал, прежде чем сделал ей брачное предложение, и долго заверял, что не имеет ничего против ее второго супруга. Папа Роберт знал, какую женщину он полюбил и каковы традиции ее народа, он понимал, на что шел.
— А Юлиан, думаешь, не знает?
— Полюбить меня после одноразовой пьяной оргии он точно не мог.
— Тогда за пьяные оргии, — предложила волчица и мы, чокнувшись, допили остатки вина.
Поставив пустой бокал на тумбочку, я сползла с кровати, на которой мы с Тайей сидели, коротая поздний вечер за беседами и нагло умыкнутым из собратского бара алкоголем, оглядела свою комнату, решая, что предпочтительнее — вспомнить о мере и на том разойтись по спальням или стырить у Дрэйка вторую бутылку винца? А если в закромах ледышки покопаться, то можно и градус повысить…
От размышлений о насущном оторвало появление бумажного клочка на столе возле окна.
Братец обо мне вспомнил?
Или кто похуже вредной единоутробной нечисти?
