Она кивает, поднимает глаза на собеседника и по твердой решимости в непреклонном, упрямом взоре ее я понимаю — она никогда не продаст это кольцо, единственную, кроме сына, память о любимом мужчине…
Я просыпаюсь неожиданно, резко, от шорохов в темноте спальни и догадываюсь — муж вернулся. Чувствую, как Мартен забирается под одеяло, обнимает меня со спины.
— Все хорошо? — спрашивает шепотом на ухо, целует в шею, не смущаясь запахом другого мужчины, оставшегося на моей коже.
Я прижимаюсь к его обнаженной груди, ощущая руки Джеймса на своей талии. Даже если приход Мартена и разбудил его, то мужчина ничем этого не выдал. По крайней мере, для меня.
— Да, все хорошо, — отвечаю я.
Утром, как только спущусь в мастерскую, обязательно нарисую по памяти портрет Фрейи. Я не знаю, кто она, где живет, родилась ли уже или ей лишь предстоит прийти в этот мир, под свет нашей луны, и когда произойдет то, что я увидела во сне, но уверена, что должна хоть как-то, любым способом сохранить память о ней, сберечь частичку знания о будущем, данного мне богиней.
Серебряная не ниспосылает в пустую ни даров, ни испытаний, и я обещаю себе впредь внимательнее относиться ко снам, не отбрасывать даже то, что кажется мне неважным, несущественным.
Я улыбаюсь невольно, в полудреме, чувствуя себя там, где и должна быть — с мужчинами, которые любят меня и которых люблю я.
Мы с Джеймсом принесли клятвы пред брачным алтарем две недели спустя. Оба мужчины настаивали на скорой свадьбе, да и я сама не хотела роскошной церемонии с множеством гостей, королевским пиром, шумными гуляниями на несколько дней и чрезмерными тратами на излишества, что, по сути, никому не нужны. Из гостей только наши близкие друзья, среди которых Кора, да члены экипажа «Призрака» и нам довольно и их, радующихся за нас, поздравляющих искренно, без заискивающей лести или осторожного подобострастия. Первую брачную ночь мы провели втроем, как, впрочем, и все ночи до церемонии. Ни Мартен, ни Джеймс не торопились устанавливать порядок посещения моей спальни, кажется, это и впрямь тревожило лишь меня, более того, покои, которые я все эти годы считала своими и Мартена, плавно, незаметно превратились в наши — мои и обоих моих мужей. Конечно же, у них есть свои маленькие кабинеты, как у меня есть мастерская, однако спальня остается общей, похоже, никто из мужчин не намерен ночевать отдельно, пока другой будет спать со мной. Я понимаю, что когда неизбежно придет время одному из них уезжать по делам, то я буду делить комнату и ложе с тем, кто останется, но до той поры мы спим втроем. Теперь я засыпаю в объятиях обоих, утомленная после любовных игр, и в полудреме смеюсь над собою и своей недавней твердой убежденностью. Снова и снова осознаю, что отныне действительно нахожусь там, где должна быть всегда, и Эллина подшучивает надо мною в своих письмах, уверяя, что даже она, живущая за многие мили от нас и никогда не видевшая капитана Дарро, и то понимала, что я влюблена в Джеймса, а он в меня, и что он — именно тот, кто нужен мне для равновесия и обретения полной гармонии.
