Судя по тому, как изменилось лицо Доминика, всё это он прочитал у меня на лице. Почти брезгливо убрал свои пальца от моего лица и талии и отошёл на шаг назад, забираясь в кровать.
— Бель, если не умеешь играть, не берись, — слышу я его слова, прежде чем скидываю халат и сама ложусь на одну сторону двуспальной кровати. — У тебя всё написано на лице.
Накрываюсь одеялом и смотрю в тёмный потолок с белыми узорами.
Провал.
Это провал.
17
Проснувшись, Доминика рядом не обнаружила, что было неудивительно. Он уже давно был на работе, а часы, которые показывали одиннадцать часов утра, красноречиво об этом говорили.
Встав с кровати, умылась, и, надев домашнее платье, спустилась вниз, на кухню, встречаясь в дверях с нежелательным гостем.
— Ты не пришла, — утверждает Роберт в дверном проёме, разглядывая меня с ног до головы. Синяки дома скрывать было незачем и поэтому я не беспокоилась по этому поводу, зная, что всё равно это никуда не просочится и никто ни о чём не узнает. — Неужели не интересно, почему Доминик так к тебе относится? Скажу честно, ты первая, с кем Доминик столько времени. Даже замуж позвал, странно, на него не похоже. Хочешь узнать, что стало с теми девушками до тебя?
— Мне неинтересно, — произношу, проходя мимо, делая бесстрастное лицо. Если Доминик и разоблачит моё фальшивое лицо, то Роберт точно нет. — Рассказывай свои байки кому-нибудь другому. Доминик относится ко мне так, только потому, что повернулся на своей ревности. И всё. Ничего криминального здесь нет. А насчёт других девушек — мне плевать. Меня интересует то, что происходит сейчас. И если тебе нечего больше сказать полезного, иди куда шёл.
Оставляю оцепеневшего Роберта позади себя и захожу на кухню, где уже ждёт тёплый завтрак. Встретив Роберта, аппетит пропал, поэтому я, через силу запихнув в себя несколько тостов с джемом, поднялась наверх, и заперлась в своей комнате.
Чёрт, да, конечно же, мне было интересно о том, о чём говорит Роберт! Но и узнавать от него я это не собираюсь. Но я хочу услышать это от Доминика. Услышать то, за что он так меня ненавидит. Не думаю, что здесь скрывается только обычная ревность, придуманная из головы.
Здесь было что-то другое, что я не могла понять. Но узнать собиралась. Спрашивать Доминика об этом — было самоубийством, поэтому нужно было найти подходящий момент, который я собственно, теперь искать и буду.
Засев у себя в комнате, я начала раздумывать о возможных вариантах, когда я могла узнать правду. Сидела я минут двадцать, пока на телефон не пришло входящее SMS.
