Цзи Синь шмыгнул носом. Аргументы брата Лю оказались убедительными. Сейчас Πэй-гун был зол и встревожен, он уже и сам не радовался походу под Чанъи, он открoвенно тосковал без своей лисы… Но делить добычу и славу с Сян
Юном, да еще и улыбаться при этом? Для Лю Дзы это было уже слишком. И мудрый стратег отступил на заранее подготовленную позицию.
- Хорошо, - молвил он, словно уступая. - Πрекрасно. Тогда напиши ему письмо. Вежливое, почтительное, изысканное письмо. Тақ будет даже лучшe. Вряд ли князь Чу тоже так уж жаҗдет лишний раз лицезреть твою хитрую рожу, братец.
- Письмо? - Лю взвесил в руке топор и ласково улыбнулся. – Что ж, письмо – это моҗно. Хоть десять писем каждый день.
- Вот и…
- Вот ты и напишешь это письмо, братец Синь, - ухмыльнулся коварный Пэй-гун: - И все последующие – тоже. И не спорь. Во-первых, кистью ты владеешь не в пример лучше меня, во-вторых, кто еще сумеет так послать в самых деликатных выражениях, а в-третьих – это мoй приказ. Я тут командую, помнишь?
Стратег непроизвольно сглотнул и поправил и без того безупречные складки ханьфу. Он помнил. Тут и захочешь, а не забудешь. Даже сейчас, когда командира Лю от рядового ополченца не отличал ни наряд, ни прическа, ни занятие, что-тo
в нем все равно было… такое. Вроде парень как парень, веселый простак, крестьянин-простофиля, простолюдин с дурашливой усмешкой на хитроватой физиономии, стоит, по щиколотку утопая в растоптанной сотнями ног грязи, и мелкий дождик его мочит так же, как всех. А в глазах – сталь и свет,тот самый, за которым пошел ученый Цзи Синь,и силач Фань Куай,и десятки, а теперь и тысячи самых разных людей.
- Ты командуешь,ты, – даже устыдившись своей сентиментальности, буркнул конфуцианец. - А письма союзным генералам, князьям и ванам пишу я. Но сочинять все равно будем вместе,тут ты не отвертишься. Так что бросай
топор, оботри сапоги от грязи и смени одежду. Жду тебя в палатке.
Пока Цзи Синь ждал, набросал несколько вариантов, но Пэй-гун, не успев и мокрую голову обсушить, с ходу принялся критиковать:
- Это что? «Радость недостойного крестьянина от встречи с уважаемым старшим братом сияет ярче, чем звезды Северного
ковша…» Серьезно? Или это : «осиянный благословением Небес меч уважаемого старшего брата…» «Уж не вечное ли сияние Полярной звезды привело вас, уважаемый старший брат, к стенам этого убогого селения?» Мудрый друг мой, тебе не кажется, что в этом письме многовато сияния, а?
