— И попытайся получить удовольствие? — не то чтобы есть настроение шутить, но фраза как-то сама вырвалась.
— Разве всё затевается не ради удовольствия?
— Я совмещаю, — Эжени запустила пальцы в густые волосы, в полумраке показавшиеся вдруг золотыми, теплыми на ощупь.
Вернула поцелуй, чувствуя, как откликается чужая сущность, тянется навстречу.
Горячие мужские ладони прошлись по телу, обтянутому тонкой тканью короткого белого платья, сначала вверх, обхватили грудь и почти сразу спустились вниз. Дрожи Эжени не сдержала — прикосновение к обнажённой коже ног выше кружева чулок действительно обжигало, без всяких метафор. Пожалуй, не будь она тем, кто есть, заработала бы уже ожог первой степени.
Дэсмонд развернул Эжени спиной к себе, притиснул к столику. Шорох позади, и пиджак лег светлым пятном на пол.
— Кто ты?
— А ты? — полированная столешница покрывалась медленно серебристым слоем инея.
— Не важно.
Зачем тогда спрашивает, если сам не готов ответить на тот же вопрос? Да и не всё ли равно?
Край платья одним рывком оказался где-то на талии, ладони огладили бёдра, ягодицы, сдвинули узкую кружевную полоску трусиков. Эжени наклонилась над столиком и с улыбкой отстегнула невидимый поводок. Тело наполнил сплав холода и возбуждения, привычный, контрастный. В сознании поднялась метель, заметающая мысли, сомнения, инстинкт самосохранения, оставляющая лишь желание поглощать тепло, такое вкусное, щекочущее, и растворяться в нем же.
Пальцы скользнули вниз по животу под белье и между бёдер, находя чувствительное местечко, вырывая стон. Поцелуи-укусы по плечу, шее, за ушком, жар прижавшегося со спины тела. Собственными ладонями Эжени смутно ощутила, как начала нагреваться и оттаивать заиндевевшая было столешница. Едва расслышала звяканье пряжки ремня, шорох молнии, даже чьи-то далекие шаги, прошелестевшие через холл, женский смех. Эжени закусила губу, давя вскрик от резкого проникновения, но сущность с восторгом, порой казавшимся Эжени маниакальным, устремилась к новой игрушке, вцепилась снежными щупальцами, вытягивая желанное тепло. Сильные толчки сливались с уверенным движением пальцем, с тяжелым неровным дыханием Дэсмонда. Эжени ухватилась за край столика, уже не сдерживая стоны.
Сущность тоже наслаждалась. Пила, пила, словно иссушённая земля долгожданную влагу дождя, и не могла остановиться, не могла насытиться, не могла отпустить. Чужой огонь не заканчивался, он стекал лавой, густой, с горьким привкусом имбиря, ударявшей по затуманенному сознанию лишней порцией крепкого алкогольного напитка. На долю секунды возникло опасение, тренькнуло тревожным звоночком. Что-то определенно не так… одна сущность поглощала другую, но неясно, кто кого… И уверенности, что инициатива принадлежит Эжени, уже не было.
