— Прямо вылитый ты, ну копия, — заверила Юлисса восхищённо. — Точь-в-точь, правда, Эжени?
Копия?
Эжени перевела взгляд с портрета на того, кто стоял на расстоянии вытянутой руки.
Идеальная копия. Разве что лицо на портрете холодное, надменное и взгляд неприятный, высокомерный, да выбрит гладко.
— Я сам позировал для этого портрета, — заметил Дэсмонд, глядя на Эжени выжидающе.
— О-о, здорово как, — протянула Юлисса. — Хороший костюмчик.
— В те годы было принято так одеваться.
— В какие… годы? — определённо растерялась коллега.
— Века… — Дэсмонд прищурился, всматриваясь в портрет. — Века полтора назад, возможно, немного меньше.
— И сколько тебе лет? — спросила Эжени напрямую.
— Сто восемьдесят три, — признался Дэсмонд спокойно. — Так что ты зря волновалась, оказаться старше меня ты вряд ли могла.
Действительно. Не всякая нечисть столько живет и при этом выглядит на двадцать с куцым хвостиком. Да и сама Эжени при всём желании не проживет, почитай, два века без семнадцати годков.
Почти два века жизни. Хорошее знание дворца. Портрет себя, любимого, прозрачным до неприличия намёком. Сколько ещё двухсотлетних реликтов могло затеряться среди приглашённых на этот бал?
— Ты, — произнесла Эжени негромко.
— Я, — подтвердил Дэсмонд.
— Ты и есть тот самый реликтовый князь, организатор этого бала и хозяин дворца, — прозвучало обвинением и, что досаднее всего, обвинением, пронизанным детской какой-то обидой. Словно узнала, что подарки под ёлку на Новый год кладёт мама, а не сказочный Мороз, властитель севера и супруг матушки-Зимы.
— Да.
— Быть того не может, — пробормотала Юлисса, пригляделась подозрительно сначала к Дэсмонду, затем к портрету и снова к Дэсмонду, в явной попытке найти десять отличий. — Или может?
— Почему нет? Я здесь, перед вами. Эжени подтвердит, что я не призрак и не дух.
— И ты специально привёл нас к своему портрету? — продолжила Эжени обличающе.
— Не стану отрицать очевидное.
— Почему ты сразу не сказал?
— Не хотел напугать тебя ещё сильнее. Да и не был уверен, что ты не примешь всё за неудачную шутку.
Издевается? Чем дальше, тем больше всё, вообще всё происходящее выглядело шуткой неудачной, неуместной.
— Тебе же принадлежит по меньшей мере треть этого мира… — вмешалась Юлисса и подозрение в карих глазах сменилось восторгом ошалевшим, фанатичным немного.
— Слухи несколько преувеличены, — с любезной улыбкой парировал Дэсмонд. — На самом деле лишь четверть.
— …элитный отряд ловцов…
