Я не могла пошевелиться.
Тяжело дыша, Райдер передвигал своими израненными ногами и руками, и только ударившись спиной о каменную стену, немного расслабился. В этот момент я увидела Райдера в его истинном обличье. Он был прекрасен. Но с другой стороны, именно так и я подумала, увидев это же самое лицо много дней назад.
— Как? — повторила я, не позволяя себе отвести глаз от мрачного взгляда Райдера.
— Он… он мой… брат, — признался Райдер, и у него на лице отразилась боль.
На этот раз я поняла, что эта боль не физическая. Она душевная. Я вспомнила, что мне сказала та женщина.
«Пророк приказал им заставить его по-настоящему заплатить за содеянное…»
— Он… мой близнец… Пророк — мой брат-близнец… и он от меня отрёкся… Он выбросил меня… за ненадобностью.
Сестра Руфь застыла у меня за спиной. Я услышала, как у нее перехватило дыхание. Взглянув вверх, я увидела, как от откровений Райдера у нее округлились глаза. Не успела я спросить, все ли с ней в порядке, как она вылетела из камеры.
— Где охранники? — неожиданно спросил он.
В его хриплом, низком голосе слышалась паника. Я не могла смотреть в его сторону. Было слишком больно глядеть ему в лицо.
— Их сейчас здесь нет. Пророк созвал собрание.
Когда я все же заставила себя взглянуть на Райдера, он смотрел на меня в упор.
— Хармони, — отрывисто прошептал он, затем протянул мне руку.
На этот раз я не смогла сдержать слёз. Потому что, хотя я и смотрела в точно такие же глаза и лицо, что и у презираемого мною Пророка, дрожащая рука Райдера, беспомощно тянущаяся к моей руке, стала самым потрясающим моментом в моей жизни. У него на лице был написан страх, страх, что я его отвергну… мужчину с лицом человека, которого я ненавидела больше всего на свете.
Я уставилась на его руку, и у меня дрогнули пальцы. Мне хотелось взять её и, взглянув ему в лицо, я спросила:
— Я… не понимаю. Почему ты здесь?
На лице у Райдера возникло выражение полного неприятия и отчаяния. Я увидела, как его рука упала на ногу, и сокрушенно поникли плечи. Он опустил глаза и побледнел. Если и существовал когда-нибудь образ сломленного человека, то это был именно он. Мое сердце разлетелось на крошечные осколки, когда я увидела, как его искалеченное тело покидает надежда.
В камерах было тихо, но я слышала стоящих у двери сестру Руфь и брата Стефана. Я знала, что они будут подслушивать. Они захотят узнать обо всём, что скажет Райдер.
— Райдер? — тихим шепотом поторопила его я.
Я ждала, когда же он заговорит, и у меня застучало в голове. Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не отойти от двери камеры. Но это было нелегко. Осевший на жесткий пол Райдер казался таким одиноким, что больше всего на свете мне хотелось его обнять. Это желание значительно усилилось, когда он поднял глаза, и со слезами, бегущими по его щекам, прохрипел:
