— Ты так прекрасна, Хармони. Знаю, это не то, что ты хотела бы услышать, но это правда.
Я с трудом сдержала вспыхнувший от его слов порыв счастья. Потому что из уст Райдера эти слова не ранили мне сердце так, как обычно.
Райдер вздохнул и посмотрел на нашу дыру в стене.
— Я думал об этом, когда мы разговаривали сквозь это отверстие.
Он взглянул на свою ладонь и сжал пальцы так, словно представлял в них мою руку.
— Райдер, — повторила я, придвинувшись чуть ближе.
Его боль притягивала меня, как магнит, и я уже сдерживалась из последних сил, чтобы не броситься его утешать.
Но сначала мне нужны были ответы.
Райдер опустил голову, но, сделав глубокий вдох, произнёс:
— Я Каин. Я предсказанный Пророк Ордена. Истинный наследник Пророка Давида.
Вокруг меня замер воздух.
— Что? — я потрясенно прикрыла ладонью рот.
Также монотонно и безжизненно растягивая слова, Райдер продолжил:
— Некоторое время назад я стал главой Ордена и прибыл вместе со своим братом-близнецом в Новый Сион, чтобы взять на себя бразды правления нашей общиной.
Его лицо исказила гримаса боли.
— У меня никогда это особо не получалось, — сказал он уже тише, спокойнее. Райдер покачал головой, и с его губ сорвалась лёгкая усмешка. — А вот у моего брата Иуды получалось. Он меня направлял. Был кукловодом, дергающим меня за ниточки.
Райдер помолчал, погрузившись в свои мысли.
— До сегодняшнего дня я этого не понимал.
Я продолжала потихоньку к нему приближаться. Пока он рассказывал о том, что привело его в этот ад, меня неудержимо тянуло к нему.
— Я не переставал разочаровывать его и мой народ. Я ничего не мог сделать правильно. Мне… — он напрягся и умолк. — Мне не нравились некоторые обряды, которым нас учил Пророк Давид. Я не разделял всех убеждений, которые должен исповедовать Пророк. Тех убеждений, которые жизненно важны для многих приверженцев нашей веры.
Его брови поползли к переносице.
— Я… я не мог им позволить и дальше причинять людям боль. Я сам не мог и дальше причинять людям боль. Я должен был это прекратить.
— Дань Господню? — спросила я в надежде, что она как раз одно из тех убеждений, которые он считал настолько отвратительными.
Райдер кивнул и крепко зажмурил глаза, словно хотел избавиться от навязчивого образа.
— Я не знал, — почти шепотом произнёс он. — Не знал. Я отказывался верить такому о нашем народе… До тех пор, пока не увидел это своими собственными глазами, и мне ничего не оставалось, кроме как принять эту жестокую правду.
