— Райдер? — донесся из-за стены голос Хармони во время паузы между выстрелами.
— Да?
— Почему ты так злишься? Я это слышу… Чувствую это даже сквозь стену.
Я еле сдерживался, чтобы не сказать ей всю правду, но не мог признаться. Мне нравилось разговаривать с Хармони. Я не хотел, чтобы это прекратилось. Она, должно быть, доверяла мне, чувствовала со мной какое-то родство, если призналась в том, что сделал Иуда, если показала едва уловимое отвращение к нашей вере. Если она узнает, кто я такой, то никогда со мной больше не заговорит. Решит, что я такой же, как мой брат.
У меня сдавило легкие. Может, так оно и есть.
Я поступал так же, как он. Я согрешил так же, как и он… Я убивал, я допустил, чтобы во имя Бога, который, как я был уверен от меня отвернулся, творились чудовищные вещи.
Мы абсолютно одинаковые.
— Райдер? — переспросила меня Хармони.
Я уставился в угол комнаты.
— Потому что не осталось никакой надежды. Никакого гребаного солнца в этой темной ночи преисподней.
— Райдер, надежда есть всегда, — прошептала Хармони, и мое сердце треснуло прямо посередине.
К горлу подступил ком, и я почувствовал, как глаза щиплют слёзы.
— Разве? — срывающимся голосом спросил я. — Лично я ее не вижу.
— Да, — ответила она. — Раньше, в самые трудные часы моей жизни, я тоже думала, что ее нет. Но потом я встретила людей, внутри которых горел такой свет, какого я никогда прежде не видела. Людей, которых когда-то считала врагами. Людей, которые оказались очень хорошими в глубине души… это убедило меня в том, что где-то там, в мире грешников, ещё есть надежда. В мире, не похожем на тот, в котором живём мы.
Ее приятный голос лился на меня, словно бальзам. Чтобы лучше ее слышать, я закрыл глаза. Когда она говорила, я чувствовал, что у меня есть друг. Когда я разговаривал с ней, мне казалось, что в первый раз в жизни, я говорю правду.
Кем бы я ни был, в этот момент я был собой.
— Те люди, — спросил я и лег на пол, приблизившись губами к щели в каменной стене.
Я прижался грудью к земле. Было неудобно, но меня это не заботило. Мне просто хотелось услышать ее нежный голос.
— Они разделяли нашу веру?
Хармони ничего не ответила.
— Я спрашиваю, потому что мне… мне кажется, что я потерял веру в то, что мы исповедуем здесь, в Ордене. Мне кажется, что я потерял веру в и людей, которые здесь живут.
Я зажмурил глаза. Это был первый раз, когда я озвучил эти мысли, почувствовал их правильность. Я, Пророк Каин, засомневался во всем, для чего меня воспитывали.
