А Люба в том же 1906 году стала женой Георгия…
Похожи ли теперешние свадьбы на те, что играли полвека назад? Мне довелось быть на одной в Софии осенью 1965 года. Осенью свадеб особенно много — шумных и веселых. По воскресеньям мчатся автомашины с треплющимися на ветру белыми платочками, привязанными к радиоантеннам или прутикам, высунутым в окно. Это едут после записи брака молодожены. На улицах играют маленькие оркестры — аккордеон, флейта, скрипка, — пляшут посреди мостовой гости, встречая невесту и жениха.
На самой свадьбе по старинному обычаю мать и отец невесты приносят большой каравай пшеничного хлеба и отрезают от него по кусочку всем. Невеста с подносом, на котором стоят две рюмки ракии, обходит гостей: надо отхлебнуть крепкого болгарского вина и положить на поднос подарок на счастье — деньги, а самые крупные купюры наколоть невесте на платье…
Свадьба у Георгия и Любы была трудной, как трудна была и сама их жизнь. В Софии они не получили разрешения на женитьбу. Ведь Люба иностранка. Один протестантский поп согласился венчать их в Плевене, не в церкви, а в доме знакомых. Сразу после венчания они вернулись в Софию. Вся семья встречала их на вокзале…
Отрываясь на минуту от воспоминаний, Георгий взглянул в окно. Город был близко, потянулись домики пригородных поселков.
К Софийскому вокзалу перникский поезд подошел засветло. Георгий шагал по тихим улочкам рабочей окраины, все еще охваченный глубокой задумчивостью.
На углу пустынного переулка к Георгию кинулись трое. Было еще светло. Георгий заметил, что они хорошо одеты и что в кулаках у них что-то зажато. Мгновенно возвращаясь к действительности, он отскочил в сторону, прижался спиной к стене дома. Его окружили.
— Попался, Димитров, — зло прошипел один из нападавших. — Будешь ли ты ездить в Перник?..
— Буду! — сказал Георгий и упрямо качнул бородатой головой.
— Ну-ка скажи еще раз!
— Буду! — повторил Георгий. — Буду!..
Сильный удар в лицо чем-то металлическим на мгновение ошеломил его. Почти сейчас же он пришел в себя и ногой отбросил бандита. Но у них были кастеты, дело принимало скверный оборот. Георгий вспомнил, что у него с собой связка ключей от шкафов канцелярии синдикального союза. Он выхватил из кармана увесистые ключи.
— Буду! Буду! — крикнул Георгий и, зажав ключи в кулаке, бросился на бандитов. Кто-то из них схватил его за ворот пиджака, пытаясь повалить. Георгий крутнул сильными плечами, пуговицы пиджака с треском отскочили и запрыгали по мостовой. Тут же он нанес еще несколько ударов и, раскидав нападавших, припустил по улице. Его не преследовали.
