Теряюсь, не зная, что сказать. Наш разговор становится слишком личным. Вдруг все его насмешки и издевательства кажутся мне ерундой по сравнению с этим вопросом.
Не успеваю даже сформулировать в голове нейтральный ответ, потому что чувствую, как его пальцы скользят по моей спине, легонько поглаживая. Только от этой легкости начинает кружиться голова и подкашиваются колени. Я вцепляюсь ногтями в плечи мужчины, видя, как натягивается ткань тонкой рубашки. Поднимаю на него глаза и ловлю взгляд в упор, такой обжигающий, что поневоле тяжело выдыхаю. Контроль, Соня, контроль над собой!
Антон вдруг наклоняется к моему уху и говорит:
— Не смотри на меня так, Соня, иначе все это кончится…
Мужчина не успевает закончить, потому что наши объятия разрывает Женька, весело хохоча.
— Ну вы даете, — громко вскрикивает, — медляк давно уже кончился! О чем заболтались?
Она не замечает, что я пытаюсь восстановить дыхание и сжимаю ноги, унимая пульс, пробежавший по телу только от слов Антона. Эти слова были как воспоминание и… предвкушение… И я осознала, что если он снова захочет, то я могу и не устоять.
— Соня мне рассказывала о вашей жизни в Тюмени, — говорит тем временем Антон, выдергивая меня из мыслей и желаний, разрывающих на части.
Мы отходим чуть в сторону, где музыка уже не так бьет по ушам, и Женька выдает:
— А может, нам искупаться?
Вопрос адресуется мне, я мямлю, что не взяла купальника.
— А мы так, — смеется подруга, и я ловлю потемневший взгляд зеленых глаз, от него внизу живота снова сводит от приятного тянущего ощущения.
— Глупости не говори, — выдаю ей. Кажется, Женька неплохо перебрала. — Тебе лучше бы поспать.
— Сама спи, а я буду веселиться, — она снова смеется.
Тут к нам подходит Олег, Антон сразу напрягается, Женька стирает смех, принимая серьезный вид.
— Извините, что отвлекаю, — замечает мужчина, — ты оставшуюся часть денег завтра отдашь?
— Да, — кивает Антон, — сто двадцать, все верно? Я как раз снял в банкомате с утра.
Олег кивает в ответ, суя Жукову договор.
— И куда я его сейчас дену? — ворчит Антон, сворачивая бумаги трубочкой. — Жень, — обращается к дочери, — сгоняй в мой домик, кинь на стол, а?
Женька кивает, принимая ключи и договор. А я ловлю очередной взгляд Антона и тут же произношу:
— Я с тобой.
Жуков все-таки усмехается, но никак не комментирует. Мы идем в сторону домиков, я спрашиваю подругу:
