Альшана повесила вишнёвое платье и сосредоточилась на небесно-голубом. Вдумчиво, слишком спокойно погладила ткань, потёрла, проверяя, не будет ли электризоваться, внимательно оглядела швы.
— А о чем спорили Дилиас и Найнрона, не помнишь? — осторожно поинтересовалась я, чувствуя, как противный холодок пробегает по спине. Пусть я не имела никакого отношения к этим пари, но всё равно становилось не по себе.
Взгляд Альшаны заледенел окончательно. Передо мной была не Катя. Нет! Чужая обозлившаяся ведьма! Она поморщилась, потёрла виски и снова сжала наряд, будто задушить его собралась. Я несуразно улыбнулась и протянула к ней руку. Кузина отпрянула как от прокажённой. Ухмыльнулась, глубоко вдохнула и встряхнула голубое платье:
— Я, кажется, выбрала, где здесь примерочная?
— Может, поделишься? — я преградила Альшане-Кате дорогу. Похоже, память тела играла с нами злые шутки и надо было выяснить всё до того, как обида Альшаны на Найнрону рассорит нас с Катей.
— Нечем делиться, — холодно ответила сестра. — Вы поспорили, стану ли я его женой или нет. Уж не знаю, кто и что из вас утверждал и какие были аргументы, мне хватает самого факта… — она подняла глаза к потолку и вздохнула. — Ладно Дилиас, его можно понять, у меня отличное приданое, а он был тогда стеснён в средствах, он бы к козе хромой посватался, но от тебя я подобного не ожидала…
Я покачала головой. Взяла-таки Альшану за руку, ровно так, как как брала Катю в детстве.
— Не от меня, — прошептала еле слышно. — Ты же знаешь, я не совсем я.
— Знаю…
Альшана высвободилась и натужно улыбнулась. Кажется, первый гнев прошёл и разум понемногу отвоёвывал потерянные позиции. Подоспела хозяйка магазина и препроводила нас в просторный закуток, отделённый от зала шторкой. Здесь всё было будто у настоящей портнихи. У стены стояло огромное зеркало в тяжёлой деревянной раме, а на подоконнике валялась сумка со швейными принадлежностями: сантиметром, ножницами, мелом и булавками.
Кузина сменила платье, и владелица магазина принялась колдовать над ним. Расспрашивала о предпочтениях и тут же призывала своего духа, чтобы изменить платье. Сначала несколькими словами и вспышками подогнала его по размеру, потом чуть увеличила декольте и сделала шире рукава. Добавила кружев, подняла талию и расширила юбку к подолу. Вскоре перед зеркалом стояла юная барышня, облачённая в лёгкое, подхваченное под грудью платье с летящей юбкой и рукавами-фонариками. Ни дать ни взять Наташа Ростова на первом балу.
