— Ты едешь с нами?
Он слабо кивает.
— Пусть Череп выгонит две машины.
— Хочешь ехать прямо сейчас? Ночью? Бросив гостей?
— Брат мне важнее свадебного торта. Его не было с нами два года. Он очнулся. Он должен видеть нас, а не безысходность в больничном потолке. Взбодрись. — Я хлопаю его по плечу. — Эти перемены к лучшему.
— Хочется верить, — ворчит он, уходя.
Ну вот все и разрешилось. Шаману я больше не враг. Ева в безопасности. Фаза знает о наших отношениях. А Егор пошел на поправку.
У меня есть все, о чем можно только мечтать: брат, дед, племянник, друзья и любимая жена, желающая подарить мне ребенка и разделить со мной все трудности нашего будущего.
Будет нелегко вливаться в новый поток. Возможно, я буду оступаться, а птичка будет шаг за шагом вытягивать меня из этого болота. Но я точно знаю, что назад пути нет. Я не хочу потерять то, что мне дорого. А если вернусь — бесспорно потеряю.
Я стою у машин и смотрю, как в них садятся Фаза и Кэп, Леся со слезами на глазах и сыном на руках, моя любимая птичка, сумевшая из искры в моей темной душе разжечь пламя. И понимаю: жизнь прекрасна, когда ты ее ценишь.
Волны бьются о берег с таким шумом, что не слышно крика чаек. Осень на пляже красива по-своему, но прохладная. Я ежусь, запахивая куртку и наблюдая, как Влад медленно катит по дорожке инвалидное кресло. Егор уже крепче: спит меньше, ест больше. Врачи говорят, что ему скоро можно будет начать подниматься. Один-два шага в день для начала, и через полгода он сможет передвигаться самостоятельно.
— Налить тебе чаю? — Леся откупоривает термос и наполняет стакан.
— Спасибо.
Горячий глоток согревает меня, и я могу еще полдня так сидеть, просто наслаждаясь покоем и свободой.
У Влада сейчас все напряжено. Пока мы вынуждены жить заграницей. Но он уверяет, что придет тот день, когда мы сможем вернуться. Если, конечно, захотим. Артем Никитич тут зазнакомился с соседкой, бывшей учительницей, и каждый вечер они то гуляют по набережной, то ужинают у нее. Она уже связала ему свитер и печет вкусные пироги всей нашей семье. А еще души не чает в Илюшке. Еще чуть-чуть, и он станет называть ее бабушкой.
Они сидят в беседке, шутя, смеясь и нянчась с нашим пока единственным малышом в семье.
— Пойду сменю Влада. — Леся отставляет свой стакан и возвращается к Егору.
Мне нравится за ними наблюдать. Они пережили настоящий ад, но сохранили свои чувства. А то, как она заботится о нем, не каждой под силу. Но Леся с уверенностью смотрит в будущее. Ни на минуту не дает Егору усомниться в его силе воли.
