— Убейте его.
— А-а-а-а-а!!! — вскрикивает Макс под лязг затвора. — Ева-а-а!!!
Я упрямо жду. Может, замараю руки кровью и стану слабой копией Адель, если Влад выстрелит. А может, развею свои сомнения о нем.
Проходит не меньше минуты, прежде чем Влад отдает команду «Отбой», за шиворот поднимает Макса и грозно рычит ему:
— Запомни, сука, этот день, этот момент. Твой босс бросил тебя в гроб, твоя бывшая жена закрыла крышку. Но жив ты лишь потому, что смерть — твое избавление. Жить в дерьме, где ты больше никому не нужен, куда хуже. Счастливого пути на помойку, пидор! — Влад снова толкает хрюкающего Макса и обращается к Фазе: — Выведите его через задний двор и доложите Чеху, что его подарок оценен по достоинству.
Я смотрю вслед Максу, пока они с Фазой не скрываются за дверями. Теперь я уверена, что мы никогда не увидимся. Он действительно наложил в штаны. Но я больше даже думать о нем не хочу.
Поворачиваюсь к Владу, поправляющему свой смокинг, и не сдерживаю улыбки.
— Ты не убил его.
— А должен был? Разве ты не сгоряча это ляпнула? — Он приподнимает бровь, конечно же, посмеиваясь надо мной.
— Нет, я хотела этого.
— Мы можем все исправить, пока он не ушел далеко.
— Влад, — смеюсь я, прижавшись к его груди, в которой ровно бьется отчаянное сердце, — ты не сделаешь это.
С моих плеч спадает неподъемный груз. Сомнений больше нет. Наша свадьба — не игра для Влада. Во мне он видит свое будущее.
— Ну и? Что дальше?
Приходится сдаться. Я поднимаю лицо и, глядя ему в глаза, улыбаюсь:
— Я люблю тебя, босс.
Стол в ближайшей бильярдной — отличное место заняться любовью с женщиной, только что взявшей мою фамилию. После полученного адреналина и ее признания секс — лучшее лекарство и дополнение.
— Только платье не порви, — хихикает она в моих объятиях. — У нас еще танец и салюты.
— Сейчас я устрою тебе тут салют… — Я уже дышать не могу от возбуждения, пока копаюсь в ее пышных юбках, а она еще смеется надо мной!
Да, птичка, ты можешь говорить что угодно, ломаться и даже строить из себя недотрогу, но твое тело обладает своим языком. Оно загорается, едва я тебя касаюсь. Ты давно призналась мне в любви без слов.
Она стягивает смокинг с моих плеч и пальцами впивается в них, голодно отвечая на поцелуй и ногами обхватывая мои бедра.
Каждый наш раз словно первый: страсть не угасает. Птичка подобна одичавшему зверьку, питающемуся нашей близостью. Она кусается, царапается, порыкивает сквозь стоны, не сбивая нашего ритма и заставляя меня ускоряться. Выгибается кошкой, закатывая глаза и облизывая губы. Я с ума схожу от румянца на ее щеках, двигаясь все быстрее и быстрее.
