— От него? — вдруг спрашивает Люков, чем застает меня врасплох.
— Ты за кого меня принимаешь, босс?
— Пока за дуру, — честно отвечает он.
— Любопытные наблюдения. Ты, главарь бандитской группировки, считаешь меня дурой за то, что я спала с таким же бандитом, только меньшего калибра? А на минуточку, он был моим законным мужем, и я его любила. Пока… он не убил нашего ребенка.
Меня снова душит горький ком, застрявший в горле. Верно психолог говорил, от этого груза не избавиться, с ним нужно смириться.
— Он тебя избил? — продолжает тянуть из меня Люков.
— Нет. Он никогда не поднимал на меня руку. Отца боялся. Просто он не хотел ребенка. Во всяком случае, в то время. У него были грандиозные планы, как свинтить в Америку. Моя беременность все портила. Он настаивал на аборте, но я отказалась. Тогда Макс убедил меня, что он передумал, заставил поверить в свои теплые чувства к малышу и однажды вместе с витаминами дал мне таблетку, вызвавшую выкидыш…
Зубной скрежет Люкова, как сигнал его отношения к такому низкому поступку, придает мне уверенности и сил.
— Я едва не умерла от кровотечения. Несколько дней в реанимации, развод и затяжная депрессия, отправившая меня подальше от места, где все напоминало о пережитом. Отец до сих пор считает, что мне следовало обратиться в суд и посадить Макса. Ведь он легко отделался. Правда его партнеры сочли его человеком ненадежным и послали на все четыре стороны. А в страховой место уже было занято. Он, как и я, уехал из города. Только я вернулась, а о нем даже родители не знают. Вот так вот, босс, — вздыхаю я. — Не у одного тебя рана на сердце. Я тоже нахлебалась. И представляю, как тебе больно. Ну что, такая цена тебя устраивает? Купила я еще один день?
Не отводя от меня пронзительного взгляда, о котором обычно говорят — испепеляющий, Люков встает и, расстегивая рубашку, идет в ванную.
— Ты просто промолчишь? — поражаюсь я ему вслед. — Обычно люди мне сочувствуют.
Он замирает на пороге, чуть поворачивает голову и через плечо говорит:
— Я предпочитаю не болтать, а действовать.
Блин, у меня ноги немеют от его тона. Что он задумал?
— Босс, не пугай меня, — прошу я, медленно вставая с дивана. — Мне и так достаточно впечатлений.
— Я в душ! — Он уходит, оставив меня наедине с тараканами в голове, стволом и мобильником.
Даже не подсуетился убрать. Неужели знает, что я не стану брать его на прицел? Или пистолет разряжен? Допустим, причин не париться по этому поводу с лихвой. Но мобила-то, мобила! Я же могу позвонить отцу и сказать, где я!
