— Это точно? — все-таки переспрашиваю я у Фазы, когда шум воды в ванной стихает. — Кэп не врет?
— Я же говорю, пробей.
— Пусть Белла этим займется и вышлет мне инфу на резервную почту. Я пока тут перекантуюсь.
— А Ева?
— И Ева, — бурчу я.
— Люк, надо решать вопрос с Шаманом…
— Вот я и решаю. Если Кэп спиздел, я выдам Еву Шаману, и вопрос будет решен.
— А если Кэп сказал правду? — Фаза испытующе смотрит на меня, отчего во рту начинает горчить.
Какого хрена ты мне душу рвешь?! И так паршиво!
— Ты вытащил ее из-под обстрела. Не просто же так, чтобы позже Шаману выдать.
— Полезная она. Умная, зараза.
— Не лучшая идея вербовать дочь прокурора в наш синдикат. А после того, как она все узнает, это и вовсе провальная затея.
Я бросаю фотографию к стволу на столике и встаю, крутя в руке мобилу. Пройдясь по комнате, останавливаюсь перед портретом Егора.
— Организуй нам доставку еды и воды. Пришли какие-нибудь вещи. У нее, кроме платья драного, ни черта нет, даже обуви. И… — поворачиваюсь к Фазе. — Не знаешь, здесь аптечка есть?
— Думаю, да. Но в нее никто два года не заглядывал. Наверное, все просрочено. Тебе колеса от башки?
— Да, колеса бы не помешали. А еще что-нибудь обеззараживающее для ран.
— Ты что, ударил ее?
— Кого?! — развожу я руками, но отвечать не приходится, потому что Ева сама входит в комнату, влезшая в мужской халат. Вытирая волосы, она улыбается Фазе:
— Привет.
Тот цветет, как идиот, и я замечаю, что птичка ему нравится. Потому он с первого дня за нее жопу и рвет, даже к Кэпу рискнул поехал, вопреки моему запрету. А ведь при другом исходе я мог бы и пульнуть в него.
Глупо улыбаясь, Фаза встает с кресла.
— Ты как?
— Хорошо.
— Ноги она поранила, — вмешиваюсь я, пока они тут кокетничать не начали.
— Да все нормально, — отвечает птичка, достав из кармана бинт и какой-то пузырек. — Я там в шкафчике перекись нашла. Сейчас обработаю.
— Давай я помогу…
— Фаза! — фыркаю я, почему-то закипая изнутри. Одна мысль, что между ними что-то происходит, отравляет меня. — У тебя много дел.
— Да, босс, — вздыхает он и тут же лыбится Еве: — Еще увидимся.
Как только за ним закрывается входная дверь, замок щелкает, а в квартире повисает гробовая тишина, птичка робко поднимает глаза, невинным взглядом зарезая меня без ножа.
Вот дьявол, как же мерзко я с ней поступил! Даже не знаю, есть ли такая сумма, которой я смогу откупиться?
— Где ты была в июне два года назад?
— Что? — теряется она, выпучив глаза.
