— Мы над этим местом много раз проходили, — сказал Гена. — Ничего там нету.
— Может быть, на дне есть? — предположил я.
— Может быть и есть.
— Кто-нибудь до нас туда опускался?
Оба старика покачали головами.
— Я не припомню, — сказал Гена. — Но нас-то не спрашивают. Кому надо, тот нырнет. Туристы.
— Есть любители, — согласился Федор Петрович. — С масками, я помню, ныряли. Только бесполезно там с маской — ничего не видно.
Четверть часа мы сидели и беседовали об озере, рыбалке, туристах. Нещадно палило солнце и очень хотелось пить. Наконец над водой показалась голова Виктора Анатольевича. Он огляделся и махнул рукой, показывая, что возвращается на остров. Поплыли к берегу и мы.
Разложив костюм и нахлобучив панаму, Виктор Анатольевич сказал, что никакого объекта на дне нет, но есть впадина около метра глубиной. Из-за плохой видимости он не смог точно определить ее границы, но это можно сделать с лодки простым веревочным лотом. Мы решили, что после небольшого отдыха этим и займемся.
— А что, на острове живет кто-нибудь? — спросил Виктор Анатольевич.
Гена покачал головой.
— Никто не живет. Останавливаются иногда на день-два, но постоянных домов нет.
— А раньше? — спросил я.
Ответил Федор Петрович.
— И раньше никто не жил. Говорят, здесь место нехорошее.
— Почему?
Он пожал плечами.
— Об этом не знаю. Всегда так говорили.
— Суеверия?
— Зачем суеверия? Это правда. Вот и штука та именно сюда прилетела. Почему, спрашивается? Потому что место такое. Нехорошее.
Мы с Виктором Анатольевичем переглянулись.
— Остров ведь не очень большой? — спросил я.
— Километр будет.
— Виктор Анатольевич, вы обмеряйте впадину, а я осмотрюсь тут.
— И я пойду, — сказал Федор Петрович. — Я тут много раз был. Покажу местность.
Мы неспеша двинулись вглубь острова. Рамка в моем кулаке вяло подрагивала, когда приходилось переступать через поваленные деревья или обходить корни. Старик глядел на нее с уважением.
— Прибор что ли какой? — спросил он.
— Биолокатор, — значительно сказал я.
— Ааа… Локатор.
По форме остров представляет собой почти идеальную полусферу и весь покрыт лесом. От берегов к центру идет небольшой подъем. Двигаясь все время на восток, мы добрались до обширной поляны, на которой я остановился. Рамка дрогнула и решительно повернулась у меня в руке.
Поляна как поляна — ничего необычного. Она напоминает лысину на курчавом черепе острова. Деревья вокруг прямые, без выраженных отклонений, трава невысокая. На самом краю небольшой холмик, около метра в высоту. Рамка ожила сразу же, как мы вступили на свободное пространство. Взволнованный удачей своего тайного эксперимента, я пошел прямо к центру, и все время рамка у меня в руке двигалась. Она остановилась только тогда, когда до деревьев на противоположном конце осталось метра четыре. Тут рамка снова замерла.
