Не жду ответа на этот вопрос, лишь наблюдаю за реакцией. Демид если и меняется в лице, то ненадолго. Взгляд карих глаз прибивает к месту, уничтожает, размазывает.
— А вот это тебе лучше не знать.
— Не надо за меня решать, что мне лучше. Особенно когда свои цели преследуешь.
— Лика, — Демид снова сдерживается. — Каждый что-то преследует.
— Ты притащил меня сюда с какой-то целью, но ничего толком не объясняешь, и если это просто попытка потешить своё самолюбие, позлить Глеба, поставить свои условия, то идея это плохая. Занимайся своими отношениями и не лезь в наши.
«Которых толком и нет», — добавляю мысленно. И, видимо, уже не будет.
Я запинаюсь, тяжело дышу, поднимаюсь с места, вдруг понимая, что зря согласилась прийти. Прав Глеб — мой бывший муж хорошо меня знает, а вот я, по видимому, его нет. Демид тоже встает, подходит.
— Ты видела меня сегодня у своей подруги и всё равно отвечала мне, Лика, — безжалостно бьёт наотмашь правдой Бронский. К щекам теперь поступает жар, какого чёрта он со мной так? Делает шаг, приближаясь: — Поэтому выключи свои приёмы психологические. Они и ни к чему.
Нет, это слишком. Демид может сколько угодно задевать меня Глебом, но мои чувства — опасная территория.
— Передай моей подруге большой привет.
Резко разворачиваюсь и буквально бегу к выходу. Господи, на что я только рассчитывала?
Этот человек просто играет. И даже если знает что-то, всего не расскажет. Ему не это нужно, он с Глебом разбирается, но из-за меня ли — большой вопрос. А я просто бонус, ещё одна попытка Астахова задеть. Спас ли меня сегодня Бронский или всё подстроил, верно рассчитав последствия?
Он всё равно не расскажет.
Уже достигаю прихожей, когда чувствую, что Бронский прямо за спиной. Не успеваю даже вздохнуть, Демид хватает меня за локоть и, развернув спиной к стене, тут же нависает сверху, прижимая мои руки к стене.
— Прежде чем ты совершишь ошибку и сбежишь, выслушай: я не всё знаю, но примерно представляю, что может произойти, если Глеб не остановится. Амбиции — это хорошо, пусть занимается своими делами и не лезет к боссам. Мне на него плевать, кем он там себя возомнил. Но пусть подумает хотя бы о тебе.
Говорит он это мрачно, резко. Дышит часто.
Зачем он снова так близко?
Сердце, как загнанное в угол, то ускоряется, то замедляет ритм — последняя фраза Демида словно окатывает ледяной водой.
— Это ты мне так угрожаешь?
— Тебе напомнить, что сегодня произошло? — вспыхивает Бронский снова. — И если бы я не оказался у… — начинает и застывает.
