Сердце смертного | страница 89
— Она права, — подтверждает Соваж. Я так удивлена, что чуть не прошу его повторить. Еле заставляю себя замолчать, пока слова не сбежали с языка.
Бальтазаар кивает в знак согласия. Раздается еще один крик, хеллекины нашли еще больше душ.
— Идем, — призывает Бальтазаар. — Давайте-ка спросим одного из них, почему их так много. — Он вскакивает на лошадь, и мы спешим вперед.
Когда мы подъезжаем к остальным, Бальтазаар и Соваж натягивают поводья и спешиваются. Должно быть, при жизни эти мужчины были солдатами. Oни не прячутся и не сжимаются в страхе от приближающихся всадников Cмерти. Я быстро прикидываю: пока все заняты душами, у меня появился шанс.
Coскальзываю c седла на землю, топаю ногами, будто хочу согреться — на случай, если кто-нибудь заметит меня. Якобы разминая ноги, подхожу к брошенной лошади Бальтазаара. Животное привыкло к моему запаху после недель совместных поездок. Хотя конь трясет гривой и громко ржет, мы оба понимаем, что это просто для порядка.
Oсторожно расстегиваю ремень, удерживающий седельную сумку закрытой; оглядываясь вокруг, чтобы убедиться, что никто из мужчин не смотрит. Залезаю в сумку и шарю вслепую. Наверняка руки узнают объект моего интереса — я достаточно его разглядела на расстоянии, чтобы различить форму.
Вот! Моя рука накрывает что-то длинное и тонкое. Когда я вытаскиваю предмет, вижу, что это стрела. Я озадаченно морщу брови. У Бальтазаара даже нет лука.
Дурное предчувствие скользит по плечам. Я поворачиваю стрелу под углом, чтобы свет луны падал на нее. Толчок узнавания пронзает меня.
Это моя стрела. Ошибки быть не может — древко из податливого тисовогое дерева, черные вороньи перья, которые я использовала для оперения, и одно голубое перо — мой собственный опознавательный знак.
Cердце переворачивается, и я медленно поднимаю наконечник, чтобы увидеть саму стрелу. Она запятнана темной, старой кровью. Моя кровь. Кровь, которой я измазала наконечник ночью на церемонии зимнего солнцестояния.
Каждая мышца в теле цепенеет. Я засовываю стрелу в седельную сумку и начинаю отступать, стараясь держать шаги неспешными, размеренными.
Жду секунду-другую, потом отыскиваю фигуру Бальтазаара. Когда я вижу, что он все еще занят — норовит выудить ответы y заблудившихся душ, — позволяю себе снова дышать. У меня есть время. Мое копание в чужих вещах не заметили. Я сжимаю руки в кулаки, затем разжимаю, пытаясь снять напряжение.
Не знаю, что это значит — лишь то, что все не так, как кажется. Я в серьезной опасности. Могу только гадать: скорее всего, стрела означает, что хеллекины охотятся на