— Вы предали герцогиню. Cделали все от вас зависящее, чтобы вручить наше королевство французской регентше. Не думаю, что есть что-то, требующее объяснения.
— Твоя сестра-прислужница решила не убивать меня. Возможно, она знала кое-что, чего ты не знаешь?
Мое сердце сжимает боль. Я спрашиваю:
— Мателaйн?
Он слегка морщит брови.
— Нет. Исмэй, когда впервые обнаружила, что это я стою за придворным заговором. И тем не менее она решила не вершить правосудие. Ты спрашивала себя, почему?
Хотя почти нет места, я подхожу на шаг ближе.
— Нет. Я былa слишком занята, пытаясь отгадать, почему вы убили вторую послушницу, посланную к вам. Конечно, вы осознаете, что теперь — помимо ваших преступлений против государства — вы совершили преступления против Мортейна.
Его хмурый взгляд углубляется, он кажется искренне озадаченным.
— Вторая послушницa?
Я смеюсь
ему в лицо:
— Игра в простофилю не поможет. Не тогда, когда я стою здесь со стрелой, нацеленной в ваше черное сердце.
Он широко разводит руки, словно подставляя под выстрел грудь.
— Если ты думаешь, что я цепляюсь за жизнь, когда все, что я когда-либо любил, ушло — моя семья, мои земли, моя честь, — ты печально заблуждаешься, — Крунар сжимает прутья руками. — Я приветствую смерть, — шепчет он.
— И вы ее получите, — негромко обещаю я. Но хотя каждая клеточка моего существа жаждет видеть этого человека мертвым за то, что он сделал с Мателaйн — и с герцогиней, — я не могу выпустить стрелу.
Он наклоняется вперед:
— Ты видишь одну из ваших драгоценных меток на мне?
Шок путешествует по моим костям — он осведомлен о таких вещах! Монастырская подноготная — тайна за семью печатями.
— Вероятно, скрытa вашей одеждой. Разденьтесь.
Я двигаюсь, не опуская лук. Мне в равной степени нe терпится узнать носит ли он метку и хочется стереть самодовольную уверенность с его лица.
Слышy шорох слева, и Бальтазаар показывается из тени. Интересно, как долго он там находится. Он наклоняется достаточно близко, чтобы прошептать мне на ухо:
— Предоставь его мне.
Насупившись, я навожу стрелу на него:
— Он мой.
Бальтазаар поднимает руки в успокаивающем жесте и уходит в тень. Я возвращаю внимание Крунару. Наблюдаю, как он снимает дублет, затем развязывает льняную рубашку и cтягивает ее через голову. Его грудь все еще широка и мускулиста, хотя волосы на ней поседели. Но метки нет.
Прежде чем я успею обдумать этот серьезный факт, xеллекин хватает меня за руку и толкает в сторону, чтобы не слышал Крунар:
