— Звучит как угроза, — прошептала Кира.
— Чтобы заставить тебя спасти моего сына? Я способен и не на такое.
— Что произошло этой весной? — слабым голосом спросила Кира. — Что?
— Смерть моего сына прошла совсем рядом. И я не могу больше ждать.
Лорд Хили отложил кисть и встал.
— Теперь молчи. Мы начинаем.
Темнота обрушилась на неё без предупреждения. Кира вскрикнула — и сама не услышала своего крика. Это была страшная, незнакомая темнота, в отличие от мягкой, обволакивающей магии профессора Деннета, которая хранила и защищала её.
Сейчас руны на её коже горели огнём, и жива она была только благодаря им.
Но где-то в этой темноте был Райли.
Кира шагнула вперёд — и тьма расступилась перед ней.
Она была у Серого Дома. Сухая трава стелилась под ногами, далёкие окна горели в сумраке.
А на земле неподвижно лежал Райли, и в его лице не было ни кровинки.
— Райли, — позвала она. — Райли!
Ответа не было, но она уже бежала к нему.
Кира опустилась на колени перед своим… другом? Почти любовником? Тем, чьё доброе мнение о ней было единственным щитом против хищников, желающих получить её себе в доноры?
Да, да и да. А ещё — близким ей человеком, которого она должна была спасти.
Нахмурившись, Кира оглянулась по сторонам, но поляна, окружённая рощей и туманом, была пуста. Даже очертания Серого Дома, только что бывшего так близко, расплылись и почти исчезли.
— Райли, — беспомощно позвала она.
Его сердце билось. Кира коснулась губами его губ — и почувствовала дыхание.
Она была магом. И она должна была снять проклятие. Здесь. Сейчас.
Кира прошептала давно известную формулу для снятия проклятий. Самую простую, ту, что научил её Райли. Использовать её против неснимаемого проклятия было смешно: где-то там, над лежащей Кирой, Агнус Хили использовал магию куда мощнее и опаснее.
Но путь приходилось прокладывать ей.
Кира закрыла глаза, повторяя формулу. Открыла — и увидела сияющую нить, ведущую от сердца Райли в туман.
Туда, поняла она.
Она вскочила и побежала. Нить плелась извивами и изгибами, сворачивалась в клубок и снова тянула её за собой. Кира бежала быстро, но что-то всё время заставляло её отвлекаться, спотыкаться, терять нить из виду — и опаздывать.
А потом она поняла, что заблудилась.
Сумерки сгустились. Нить уходила в нескольких разных направлениях, выписывала петли вокруг Киры, и с каждой секундой оплетала её всё туже, выстреливая новые и новые отростки в пустоту, будто паутина, выплетенная умелым мастером.
