Поэтому она отложила телефон, сбросила ночную рубашку, и, оставшись совершенно обнажённой, с разведёнными ногами, снова взяла трубку.
— И? — спросила она.
— Ласкайте себя.
— Где? — глупо спросила Кира.
— Не играйте в дурочку. Я хочу услышать, как вы стонете и кричите. В конце концов, вы были моей ученицей целый семестр, не так ли? И мы так и не провели выпускной экзамен.
— Вы не узнаете, притворяюсь ли я.
Его голос вдруг превратился в ледяной шёпот.
— А вы не узнаете, помогу ли я вам или брошу на произвол судьбы, мисс Риаз. Не искушайте меня. Сегодня я — ваша судьба и ваш господин, и вы будете исполнять мои приказы в точности и немедленно. Не так ли?
Рука Киры сама накрыла бугорок между её ног. И она всхлипнула, когда первые движения отозвались сладостной дрожью, словно по всему телу всплыли горячие пузырьки.
— Да, профессор, — прошептала она. — Я сделаю всё, как вы пожелаете.
— Приступайте.
Ей потребовалось совсем немного времени, чтобы издать первый стон. После третьего она с ужасом сообразила, что так и не заперла дверь, но было уже поздно: профессор понял бы, что она отвлеклась и встала, а удовольствие, становящееся всё грубее, пока её пальцы всё сильнее мяли её лоно, уже не дало бы ей встать.
Кира долго, протяжно вскрикнула.
— Ну же, не торопитесь из-за меня, — насмешливо произнёс холодный голос. — Покажите, что вы умеете.
Именно эти слова она сказала Райли сегодня. Кира закусила губу.
И представила Райли на месте профессора. Его накачанные плечи, плоский живот, его руки, гладящие её тело поверх трусиков, его бёдра, трущиеся о неё сзади, его страстные поцелуи, его глаза, пылающие желанием…
— А-а-а… — простонала она. И ещё раз.
В трубке царило молчание. Она продолжала ласкать себя, но видение Райли сменилось пустотой.
А потом в пустоте начал проступать её сон.
Руки, связанные над головой. Незнакомец в дорожном плаще у её ног, снег на его плечах, руки, снимающие с неё панталоны, и губы, целующие её по-настоящему в первый раз. И во второй, и в третий.
— Вы, — прошептала она. — Вы снились мне сегодня.
Она громко застонала, обмирая от собственных ласк и не прекращая гладить свой нежный бугорок, с каждым движением всё больше жаждущим её прикосновений. И выдохнула, когда перед её глазами зажглись звёзды.
Кира обмякла на постели, совершенно мокрая, искомкав простыню свободной рукой, и оставив под ягодицами влажное пятно. Но она сделала то, чего он потребовал, лаская себя и выполнив его приказ.
