— Ты рискнула. И могла бы выиграть. И все еще можешь, если скажешь то, что нужно будет сказать. Ты же не только добрая, но еще и умная девочка, правда?
Я застыла, не в силах сделать даже попытки, чтобы вырваться, чувствуя, как холодеют пальцы на руках. Еще не до конца понимая, о чем говорит мне этот человек, я уже знала, что…
Дверь бесшумно отворилась, и в комнату ожиданий вошел невысокий мужчина с уставшим и каким-то посеревшим лицом. Найдя взглядом Хайльда младшего, он чуть склонился и произнес:
— Сожалеем, мы сделали все, что могли. Рана лидера оказалась несовместимой с жизнью. Слишком обширные внутренние повреждения. Примите наши соболезнования.
— Но как же так! Он был стабилен! Он был жив! — прошептала я, гладя широко открытыми глазами на врача, затем перевела взгляд на Хайльда. — Почему?
Голос дрогнул и получился хриплый шепот.
Рон Хайльд кивком головы отпустил врача, затем сдавил все еще находящиеся на моей талии руки.
— Выбор за тобой, — меня сжали почти до боли, — кто ты — новый целитель правящего дома, или подозреваемая в убийстве, скрывшая свой дар? Подумай, девочка. Ты не выживешь в этой бойне.
— Какая низость! — возмутилась я.
— Смирись, и у тебя будет все, что захочешь. Ты нужна нам.
— Вам? — с ноткой зарождающейся истерики в голосе спросила я.
— Говорят, целители способны на многое. Мне бы хотелось верить в то, что ты меня не разочаруешь. Я найду тебе учителей, и ты научишься пользоваться тем, что тебе дано.
— Где мой муж, генерал Старк?
— Сожалею, но Старк становится основным, подозреваемым в покушении на моего отца. Он курировал отдел, обеспечивающий безопасность лидера. И он ошибся. Не ошибись ты.
Мне, наконец, позволили повернуться, чтобы взглянуть этому мерзавцу в лицо. Как он может? Это же его отец!
— Но вы же понимаете, насколько абсурдны ваши обвинения! — возмутилась я.
— Ты настолько доверяешь своему мужу? Человеку, которого так мало знаешь? — наигранно удивился Хайльд.
— Я верю своим глазам. И сердцу.
— А я фактам, милая моя. Не эмоциям и пустым словам, а фактам.
Я сделала несколько шагов, пятясь от Хайльда, с ужасом пытаясь выискать в его бесстрастном лице хотя бы след сожаления, скорби, горя.
Ничего. Взгляд казался пустым и равнодушным. Такой не станет ни о чем сожалеть. И никого не пощадит.
— Почему? — почти жалобно спросила я.
Рон Хайльд улыбнулся тонкими губами и произнес:
— Эпоха поражений подошла к концу.
* * *
— Я хочу видеть своего мужа.
Глаза привыкли к полутьме, и я цепко следила за действиями того, кого Хайльд назвал своим помощником дознавателем Руфусом. Судя по месту, где я сейчас находилась и инструментам, демонстративно разложенным перед моими глазами, помогал он новому лидеру в делах определенного рода.
