Пламя внутри | страница 18
Глава 4
Я сжимала дрожащую руку бабули, второй она вытирала то и дело набегающие на глаза слезы уже порядком взмокшим платком. Дед казался строгим и неприступным. Но разлившаяся по лицу бледность выдавала его чувства. Они держались, как могли. Мы все испытывали двоякое чувство — сожаления, разочарования и скорби.
Останки Клариссы были доставлены в Некрополь, где после кремации моя кузина нашла свое последнее пристанище. Тусклый свет, льющийся в коридоре и тихая печальная музыка, создавали атмосферу мрачности и обреченности.
— Думаю, достаточно, — первым не выдержал леор Маар, — мы отдали девушке последний долг. Теперь ей держать ответ перед Всевидящими.
Бабушка всхлипнула, однако, молчаливо его поддержала. Лишь легонько пожала мою руку, и, оперившись на нее, медленно двинулась к выходу. Мы не сказали деду правду, считая, что ему незачем знать причину, по которой Кларисса готова была искалечить мне жизнь. Леор сент Маар был публичным лицом и представлял диаспору бывшего Содружества. Он был связан присягой своему правителю. И если кому-нибудь станет известна моя тайна, его накажут по всей строгости, как того, кто нарушил закон и не донес о целителе. Да и генерал не спешил вводить его в известность, ограничившись лишь по-военному коротким отчетом о последних минутах жизни кузины, не скрывая своего участия в ее смерти. Дед знал, что она давно мечтала стать наследницей рода, поэтому сразу же безоговорочно поверил в то, что она, не колеблясь, решилась на шантаж.
У ступеней Некрополя нас поджидал генерал Старк. Я не думала, что он приедет. Однако, поприветствовав деда и бабушку, он, закономерно, не выражая соболезнований, поцеловал мою руку:
— Я подвезу вас до дома, — пояснил он свой приезд.
А дальше было все как в тумане. Череда дней, сменяющих друг друга. Привычная работа в лечебнице, забота о бабушке и деде, подготовка к свадьбе. Хотя, признаю, этому я уделяла меньше внимания. Не могла себя заставить думать и чувствовать как невеста. Хотелось бежать, причем скоропалительность брака была наименьшей из причин моего подавленного настроения. Я не мыслила себя рядом с генералом. Если еще недавно я робко надеялась, что он предоставит мне время свыкнуться со своим положением, привыкнуть к мужу, то после его слов… Мне казалось, что я не смогу, вот так просто стать частью жизни совершенно чужого человека. Делить с ним постель. Да, я не была наивной девочкой, и каждый медик знал, как это происходит. Однако знать, и прочувствовать на себе разные вещи. Я получила строгое воспитание, и прогулкам с кавалерами всегда предпочитала учебу. В двадцать лет у меня не было ни одного свидания, и вряд ли можно считать каким-то опытом робкий поцелуй в уголок губ, сорванный моим ровесником на первом году обучения.