— Потому что я хочу провести с тобой всю оставшуюся жизнь. Но почему для этого мне обязательно нужно носить кольцо? Почему это дерьмо так важно?
— Если бы я был женщиной, это тоже воспринималось бы чушью собачьей?
Ответа не последовало.
— Вот видишь, — вздохнул я. — Брак ведь обычное дело для натуралов, верно?
По-прежнему тишина.
— Разве я не заслуживаю того, чтобы вступить в брак?
— Я просто не понимаю, зачем тебе это нужно.
— Потому что я люблю тебя.
— Люби меня, Ми, меня, а не листок бумаги, на котором написано, что ты должен это делать.
— Хорошо, — вздохнул я, сдаваясь, устав от всего этого. — Мне очень жаль, что я вообще заговорил на эту тему.
— Да, но ты это сделал.
— Ну и что? — пробормотал я, поворачиваясь к раковине, чтобы вымыть посуду. — Как я уже сказал, давай просто забудем о случившемся.
— Я уже ответил, что мы не можем… Ты не можешь выбросить это из головы, и я тоже. Мы оба облажались.
— Этого бы не произошло, если бы ты просто согласился выйти за меня.
— Конечно, — стоически ответил он. — И не произошло бы, если б тебе было достаточно того, что мы имеем сейчас.
— Ты…
— Нам пора спать. Завтра на работу, а уже полночь.
— И ты пойдешь спать? Сейчас? — я не верил своим ушам. — В самый разгар ссоры?
— Мы уже три недели ссоримся из-за этого, еще одна ночь погоды не сделает.
— Как ты сможешь уснуть?
— Привычка, — сказал он ровным голосом.
— Очевидно, для тебя это не так уж и важно.
— Ошибаешься, — ответил он. — Но думаю, нам обоим нужно время, чтобы подумать над нашими желаниями и возможностями.
— Над желаниями? О чем ты говоришь?
— Тебе ведь нужен муж, верно?
— Ян…
— Если это не могу быть я, тогда что?
— Тогда ладно, я переживу.
— Зачем тебе это? Почему бы не найти того, кто хочет того же, что и ты, и готов уступить?
— Я не хочу, чтобы кто-то уступал. Речь не о победе.
— Разве?
— Нет, идиот, речь о том, что я хочу провести всю оставшуюся жизнь с тобой.
— Так и я хочу того же, но только без этого гребаного кольца и дерьмовой бумажки!
— Почему ты всегда называешь свидетельство о браке клочком бумаги? Это гораздо важнее.
— Для тебя, — повторил он.
— Для очень многих людей!
— Речь идет не о многих людях, а о нас с тобой, точка.
— Отлично.
— Что отлично?
Я вздохнул.
— Решай сам, что тебе нужно, а когда решишь, дай мне знать.
— Я и так знаю. Я хочу, чтобы все оставалось так, как есть.
— Хорошо, — вздохнул я, слишком вымотанный, чтобы продолжать с ним ссориться.
Он пробормотал что-то, чего я не расслышал, и быстро зашагал вверх по лестнице. Пока Ян отсутствовал, я прибрался на кухне, включил посудомоечную машину и приготовился вывести на пробежку собаку, нашего оборотня Цыпу.
