В следующую секунду я даже не сомневалась, это был отвлекающий манёвр. Я на мгновение отвела взгляд от цепляющих глаз и тут же почувствовала поцелуй на губах. Опьяняющий и головокружительный до такой степени, что пришлось закрыть глаза в попытке избавиться от ощущения падения. И это, кстати, слабо помогло. Подо мной была твёрдая кровать, Гриня прижимал меня к себе, всё это вполне серьёзные опоры, но их не было. Я словно в пропасть лечу или нет, пропасть — это что-то нехорошее. Правильней будет сказать просто лечу. Парю словно в облаках. С Грини хороший учитель, без напора и я очень быстро сообразила, что к чему и начала отвечать.
Брутальность Мамонта не отменяла нежности, даже борода у него мягкая и совсем не колется. В этом поцелуе для меня был совершенно неуловим момент, когда Гриня успел задрать моё платье и взять меня за ногу. Осознала это лишь после стука тёти Кати в дверь.
— Ваза! — вскочила с кровати одёргивая платье и поправляя растрёпанные волосы.
— Светочка, я за цветочками. — заглянув на моё «да», пояснила наша домоправительница.
— А ваза? — спросила задыхаясь, сердце бешено колотилось и не унять, словно я совершила преступление.
— Так их же обрезать лучше. — она подхватила букет, который я и в руках не подержала и вышла, никак не обратив внимания на Гриню.
— У меня ещё предложение. — пробасил Мамонт, когда я, решив отвлечься, не вернулась к нему, а стала ползать на четвереньках по ковру, заглядывая под кровать в поисках своего котёнка.
— Какое? — выглянула на секунду, встретившись взглядом с ним.
— Какая ты сейчас Кошка-Кошка прям. — с улыбкой оценил мой вид и добавил, — Поужинать вместе, но сначала нужно в зоомагазин. Я же правильно понял, котёнка ты не отдашь, даже если папа будет против? — и снова с улыбкой прищурил свои глаза.
Сканирует он меня так, что ли?
— Верно. Я тогда оденусь. — радостно подскочила к шкафу, платье моё, конечно, миленькое, но помято было нещадно, да и на выход чего бы потеплей.
Гриня неожиданно поднялся с кровати и направился к выходу.
— Ты куда?! — возмутилась, на что была вновь прижата к могучему телу и поцелована уже так…не знаю даже как описать в отсутствии опыта, но, кажется, это можно определить как настойчивость.
Когда у меня уже не хватало воздуха, Гриня отстранился, притулив мою тушку к дверце шкафа.
— Схожу, — потёр затылок, словно придумывал на ходу, куда пойдёт, — За коробкой схожу. Там корм и вода тоже нужна.
С шумным вздохом вышел за дверь, я же ещё раз заглянула под кровать. Просто ноги меня едва держали, а на четвереньках я стояла уверенней.
