Эх, Володька-Володька… Говорят же, что между мужчиной и женщиной не бывает просто дружбы. Так почему я поняла, что хочу много большего от этих отношений, только когда у него появилась другая? И как горько от того, что ему от меня нужна была лишь дружба. А я… я могла бы быть ему исключительно другом, вот только и этой возможности у меня больше нет. Теперь ему не нужна и дружба.
Пожалуй, в первый раз я всерьез задумалась о приворотных зельях. Ну, или хотя бы отворотных… Для себя, чтоб не думать о Вовке. Безответная любовь — это ужасно.
Вечером двадцатого я возвращалась домой с работы и увидела на улице Володьку с его девушкой. Погруженная в свои мысли о запланированном на сегодня девичнике, я поздно заметила эту парочку, успела подойти достаточно близко, чтобы услышать обрывки разговора. И встала как вкопанная.
— Мила, я ничего не понимаю, — с непередаваемой болью в голосе говорил Вовка.
— Тебе и не нужно, — насмешливо ответила стоящая ко мне спиной девушка.
— Но почему? Почему?
— Потому что я заслуживаю большего, — с издевкой сказала девица. — Ты разве так не считаешь?
— Но… Мила, — на Володьку было больно смотреть. Эта краля нарочито медленно рвала на мелкие кусочки его сердце, получая от этого удовольствие.
— Ты мне надоел. Только и всего. Ты не можешь мне дать то, чего мне хочется, — в ее голосе послышалась притворная жалость к парню. — Не переживай так, — она похлопала его по плечу. — Ты же говорил, что любишь, значит, поймешь. Это расставание для моего блага. А теперь прощай, пупсик.
Она коснулась его губ своими напомаженными и добавила:
— Не забывай меня.
Она отвернулась от Володьки, бодро прошла к стоящей рядом машине. Пока она садилась и целовалась с водителем, типичным 'папиком', я успела ее разглядеть. Да, девица была красивая, но не это поразило меня. Я ее знала! Идеальные черты лица, светлые волосы мягкими волнами, точеная фигурка, большие синие глаза… Русалка Мила, та самая, из Крынычек! Как? Как это могло быть правдой? Она же фольклорная сущность! Ее по идее могут видеть только ведьмы или колдуны. А она разгуливала по городу и не просто разгуливала! Она откровенно морочила голову не кому-то там, а Володьке! Моему Володьке! И наверняка его приворожила. Это объясняет его затворничество, нежелание общаться с друзьями, со мной. Машина отъехала, увозя русалку, а я глянула на Вовку.
Хорошо, что с Пушкинской сняли трамвай, а то бы он под него бросился. Кошмар, я Вовку таким никогда не видела и надеюсь, что больше не доведется. Бледный, в глазах слезы и такое горе… Ужас. Ну, эта краля у меня еще попляшет. Испепелю заразу за Вовку!
