Опёршись плечом о белый ствол берёзы, он с интересом разглядывал парочку.
«Со спины здорово похожа на Наташу.» — Почувствовав укол боли в сердце, подумал он.
Молодые «любовнички» о чём-то жарко спорили. На его глазах спор быстро перешёл в ссору. Он ещё не успел докурить, а парочка уже разругалась в пух и прах. Местный дурдом нравился ему всё больше — хоть какое-то развлечение. Один чёрт делать нечего.
«А вечером всё-таки напьюсь!» — затушив сигарету, решил парень.
Ожесточённая ссора перешла на повышенные тона, теперь уже отчётливо слышались слова. Близилась развязка, теперь он уже точно не собирался уходить, не досмотрев цирк до конца.
Но сия развязка обманула его ожидания:
— Прощай, больше не желаю тебя видеть! — Взвился парень на один из особенно колких выпадов своей подруги и со скоростью легендарного зайца с батарейкой Энерджайзер в задней части организма, удалился.
Разочарованно пожав плечами, он решил уйти, пока ещё и девчонка его не засекла: злой как чёрт горе-Ромео пронёсся мимо, расстреляв его взбешёнными взглядами. Жёстко она парнишку зацепила! Он чувствовал себя так, будто был пойман, подглядывая в замочную скважину…
Он не ушёл: девчонка на скамейке плакала, склонив голову к коленям. Очень уж она похожа…
Не может быть!
Не чувствуя ног он тихо обошёл скамью с другой стороны. В голове вдруг стало пусто; сердце забилось чаще и сильнее, делая отчаянные попытки выпрыгнуть из груди; разум заволокло пеленой. Опять начала трястись рука: это случалось регулярно, с тех пор как Наташа покинула его.
Словно в тумане, с трудом переставляя ватные ноги, он подошёл к скамейке. Сдерживая наворачивающиеся слёзы и отправив мощным глотком, желудок обратно на положенное ему природой место, он сел рядом с плачущей девушкой. Бросив на него мимолётный взгляд, она достала платок и принялась вытирать обильные слёзы.
— Что больше присесть негде? — Почти прошипела она, продолжая сражаться с потоком слёз и стремительно плывущей косметикой, впрочем, без особых успехов.
Не ответив, он закурил: дрожь в руке прекратилась.
Избегая смотреть на неё, он произнёс спокойным холодным тоном (как ему показалось, в действительности его голос в этот момент был откровенно жалок):
— Привет Наташа! Не узнаёшь, малыш. Не узнаёшь?
Девушка замерла на секунду. Прекратив хныкать, она медленно повернула голову. Заплаканные, не много припухшие, но по-прежнему ослепительно красивые, как и в первый день их знакомства, глаза обратились на него.
