Но сейчас он вспоминал совсем не это. В те дни он знал лишь боль, его разум балансировал на лезвии ножа. Пучина безумия стремилась поглотить его. Он не раз пытался оборвать свою жизнь, ненужную и бесполезную теперь. Почему-то не выходило: рвалась верёвка, нож попадался тупой, и тому подобное.
Сейчас он вспоминал о тех счастливых днях, когда они были вместе. Он жил лишь прошлым.
Вспомнился её счастливый смех, голубые глаза — вечно весёлые и такие красивые. Он вспомнил, как они шли по улице, рука об руку говоря ни о чём, как они сидели в её комнате, обняв друг друга. Она о чём-то говорила, а он, не слыша слов, наслаждался её щебетом, музыкой её голоса.
Он вспомнил даже то, о чём, казалось, давно забыл.
Новый год. Они провели его вдвоём. Красное вино и свечи, маленький скромный столик и её счастливый смех. И великолепная ночь полная любви и страсти.
Вспомнился их первый раз. Оба неопытные, великовозрастные дети. Они учились искусству любви на собственном опыте.
Он весело рассмеялся: какое было время, какое время.
Вновь ветер воспоминаний увёл его в дни счастья. Он вновь переживал те давно минувшие дни…
Захваченный ветром памяти он и сам не замечал куда идёт. А не всё ли равно? Он давно поставил крест на своей жизни и ждал лишь часа смерти. Он так давно не видел её, но так хорошо помнил. Каждая чёрточка столь милого лица, каждый изгиб великолепного тела — они навсегда врезались в его память, и больше он уже не видел ни кого. Мир давно перестал для него существовать, а жизнь стала невыносимой пыткой.
Что называется на автопилоте, парень шёл по тем местам, где так часто проходил под руку с ней, той единственной, что унесла с собой его сердце. И услужливая память — наш самый страшный мучитель и палач, — выносила на поверхность столь дорогие сердцу воспоминания.
А вот и двор, знакомый до боли двор. Не раз и не два они были здесь вдвоём. Вон и скамейка, на которой они часто сидели. Там же она впервые сказала ему, что хочет, носит его ребёнка…
Это уже было слишком: боль с новой силой скрутила его душу. Захотелось выть. Хватит!
Тряхнув головой — будто пытаясь таким образом выбросить тяжёлые воспоминания вон, — он раскурил новую сигарету и с интересом посмотрел на хорошо знакомую скамейку. Там расположилась какая-то парочка. Он уж было хотел уйти, пока его не заметили, но что-то остановило парня. Что? Может, это была Судьба. Они сидели спиной к нему и потому не замечали стоящего у дерева метрах в шести от них парня.
