Перламутровые бутоны, на изящных стройных ножках. Трепещущие лепестки алого цвета — такие беззащитные, тоненькие. Небесно-голубые бутончики, очень похожие на ромашку. О! И ромашка — она тоже тут была! Но такая, такая, тоненькие белые лепестки трепетали от неощутимого ветра, раскачивались на тонких ножках. Такие хрупкие, а вот и тюльпан — белый и стройный. Высится над всеми остальными, гордо, почти величаво покачивая пышным бутоном. Он высокомерно взирает на все остальные цветы, но он лишь часть всего этого великолепия. Тюльпан, гвоздика, роза, названия цветов приходили постепенно. С трудом они всплывали из глубин памяти. Теснили другие важные слова и всплывали на поверхность сознания.
Патрон 5х45, у Саама, по пол рубля штука — дешевле в этой части Зоны не найти. Неохотно потеснились эти знания, и новый цветок обрёл имя — георгин.
Нож держать нужно чуть согнув руку, расслабив ладонь, удар чёткий плавный снизу вверх — за нападением сразу отступление, иначе смертельно раненный враг может нанести тебе удар за миг до того, как его покинут силы, и он свалится в кучу собственных кишков. И эта память, это важное знание, вдруг поблекло. Голубоватые огоньки таких прелестных цветов, что на этой полянке теснятся в тени великана тюльпана, тоже обрели своё имя.
— Фиалка. Это фиалка. — Прошептала она и с удивлением коснулась щеки, изуродованной предсмертной агонией химеры. Ошарашено она посмотрела на загрубевшие пальцы — они были влажными. Из её глаз текли слёзы. Словно плотину прорвало в её маленьком мире. Она вдруг вспомнила своё имя. Не прозвище, известное и уважаемое в Зоне, а настоящее имя. Она с удивлением поняла, что всё ещё помнит это своё имя. Помнит даже другую жизнь, сердце сдавило болью. 8 марта — когда-то это был праздник. Она уходила с подружкой, чаще к другой же подружке. Они праздновали этот день, пили вино…
Хрустнула ветка. Сталкер отступила назад и села на корточки, уже держа автомат у плеча. Холодный взгляд настороженно осматривал местность в направлении звука. В низкой траве, сверкнули алым злобные маленькие глазки — крыса. Она осмотрелась. Вроде бы тихо. Крыса не в счёт — это не враг, это ради смеха здесь придумано. Настоящие враги совсем другие и они гораздо крупнее. Тратить пули и время на крысу станет только идиот или салага. Пусто. Возле этой милой полянки никого кроме неё и крысы.
— И что ты на меня так злобно пялишься дурочка? — Выпрямляясь, тихо сказала она крысе. Алые глазки моргнули. Пару секунд крыса сидела в траве неподвижно. Потом зашипела. — Ну и дура. Посмотри лучше, какие красивые цветы.
