— Граф прибыл, сэр, — сообщил дворецкий.
— Отлично, — сказал Винтер.
— Он у парадного входа, сэр, — уточнил Дагор.
— Ах, да, — скривился Винтер и пошел открывать дверь.
— Добро пожаловать в мой дом, дорогой друг! — приветствовал Винтер.
— Спасибо, я был очень рад получить твое приглашение, — ответил Бенедикт.
— Твоя комната на втором этаже, ужин будет через час, — сказал Винтер.
Когда Бенедикт удалился в свои покои, Винтер вернулся во двор и забрал багаж графа.
— Как они это делают? — думал вслух Винтер, поднимаясь по лестнице с двумя чемоданами.
— Прости мне столь скромный стол, но жареная дичь — единственное, что получилось, — сказал Винтер, подавая блюдо с угольно черной птицей.
— Право, друг мой, извинения ни к чему, я очень люблю дичь, — ответил Бенедикт отрезая кусок.
— Не хочу тебя утомлять с дороги, но положение не терпит, — сказал Винтер.
— Слушаю тебя.
— Я оказался в очень неприятной ситуации после получения наследства моей покойной бабушки по материнской линии, — начал Винтер.
— Прими мои соболезнования, я не знал о ее смерти. Но не могу представить ничего неприятного, связанного с получением наследства, — ответил Бенедикт.
— Спасибо, я тоже с запозданием узнал о ее кончине. Старушка любила путешествовать и умерла на каком-то, богом забытом, острове. Мы мало общались с бабушкой Мирандой, поэтому скорбь моя не глубока. Однако, после того, как мне привезли завещанные ею вещи, и я нашел в них несколько странных книг, горе захлестнуло мою жизнь.
— Ты же знаешь, я окажу тебе любую помощь, какую смогу.
— Знаю. Это необычно, но мне больше некому довериться. Прочтя первую главу одной из полученных в наследство книг, я решил, что это новомодные сказки. После ко мне напросился на аудиенцию странный господин. Он был одет неподобающе приличному человеку и говорил непонятными словами. Я решил, что он иностранец и желает заключить со мной контракт на поставку масла. Однако, в ходе разговора я понял, что он адепт странного культа, думающего что им известно будущее и они могут его менять.
— Сейчас развелось много всяких верований, обычно им нужно немного твоих денег, и они перестают тебя беспокоить, — сказал Бенедикт, отпивая из бокала.
— Боюсь, в данном случае, это не поможет. Я предложил ему приличное пожертвование, но он отказался.
— Я заинтригован, — улыбнулся Бенедикт.
— Он сказал, что кончится время господ и придет время равных людей. Что никто никому не будет принадлежать и любой человек, независимо от рода и финансового состояния, будет обладать равными правами. Каждый будет выбирать свою судьбу и отвечать за свои ошибки перед законом, и закон будет одинаков для всех, — припомнил Винтер.
