Всадники подлетели и осадили коней — я невольно залюбовалась прекрасными животными. Прежде не видала у нас таких: рядом с ними мой конь лучших кровей казался чересчур тяжеловесным и коротконогим.
Я переменила мнение: Альрик мог забыть о прощании с детством ради того, чтобы продемонстрировать гостям великолепных лошадей. Не поведешь ведь приехавших на праздник на конюшню? Во всяком случае, сразу... Как же тогда похвалиться этаким богатством?
О, я знала, как именно: он мог заявить, что собирается преподнести подарок невесте, и обставить это действо самым пышным образом. Например, провести перед нею (то есть передо мной) по двору лошадей и предложить выбрать ту, что придется по нраву. Несомненно, посмотреть на это соберутся все, кто окажется в замке, вот только... Только Альрик наверняка тоже помнит меня и знает, что я не стану выбирать из предложенного, а попрошу открыть мне конюшню, где он наверняка припрятал самых лучших скакунов!
— Дядя Готвиг! — воскликнул предводитель всадников, и отец направил коня ему навстречу, а матушка снова отдернула занавеску и заулыбалась. — Тетушка Эрганна! Как я рад вас видеть! А кто эта прекрасная незнакомка?
— Отец, — сказала я, — ты сказал мне, что Альрик изменился, но не упоминал о том, что он ослеп.
— О, теперь я тебя узнаю, — серьезно ответил он и подъехал ближе. — Пускай ты сделалась настоящей красавицей, язык у тебя все тот же, змеиный. Но это и к лучшему — я соскучился по твоим речам, Вьенна!
— Если ты еще поцелуешь мне руку, я подумаю, будто тебя подменили, — невольно улыбнулась я.
Родители не преувеличили: из худенького невзрачного мальчика Альрик превратился в красивого молодого мужчину. Лицом он очень напоминал свою мать, а вот статью удался в покойного отца, и теперь, наверно, я была намного ниже ростом. Что ж, надеюсь, это его утешит...
— Тогда точно поцелую, — Альрик подъехал ближе, а я протянула руку, перед тем как следует повозив ладонью по конской шее.
Альрик, однако, поцеловал мои пальцы, не поморщившись, потом взглянул на меня в упор, и я подумала: неужели правда подменили? У него ведь были серые глаза, а сейчас — зеленые... Правда, я тут же сообразила — это отсвет летней листвы, и только.
Лицо его еще не утратило детской мягкости черт, но они уже обрели определенную завершенность, а со временем, когда огрубеют, Альрик сделается красив настоящей мужской красотой. «Если только не растолстеет, как дядя Грегор», — тут же подумала я, но вовремя прикусила язык. И еще раз прикусила, потому что заметила наконец: у Альрика росли самые настоящие усы. Я-то думала, он нос пальцем утирает, хотела предложить платок, а это он, оказывается, подкручивал ус, как мой отец. Вот только у отца усы густые, черные с проседью, а у Альрика на верхней губе топорщилась короткая рыжеватая щеточка, почти не заметная на загорелой физиономии.
