— Ты цела? — проревел в ухо. — Ничего не поломала?
— Да вроде бы, — пробормотала она, отряхивая снег.
— Дальше не пойдем, — решил Кирсанов. — Так можно на крест или ограду напороться. Хорошо хоть, легким испугом отделались, — недовольно пробурчал он и, взяв Саньку за руку, повел обратно. — Совсем чуть-чуть не дошли, — печально вздохнул он. — И как я про этот овражек забыл, — хмыкнул недовольно себе под нос.
— Может, как-нибудь обойдем? — нерешительно поинтересовалась Санька.
— Моя мать не обидится, — скривился Кирсанов. — А ты мне живая и здоровая нужна, Санечка, — улыбнулся он и пробубнил себе под нос: — Идиотская идея в такую пору по кладбищу шастать. Поехали в центр! Там наших встретим.
А подойдя к машине, отдал ключи Асисяю.
— Едем в парк, Слава, — обронил мимоходом и, усадив жену на заднее сиденье, сам плюхнулся рядом. Прижал к себе и прошептал на ухо.
— Испугался за тебя, Санечка. Никогда ни за кого не боялся, а тут перетряхнуло всего.
— Сережка, — пробормотала Санька и осторожно пробралась мужу под куртку и огладила по груди. Он достал шаловливую ручку и поцеловал ладошку и тыльную сторону.
— Господь уберег, — пробурчал чуть слышно.
Кирсанов оказался прав. Валентина с ребенком гуляли по аллейкам маленького скверика. Лешик завороженно разглядывал деревянные фигуры сказочных персонажей, вырезанные местным умельцем.
— Мама, смотри, смотри, вон Лиса с колобком, а там дальше журавль с тарелкой! Помнишь, мы читали?!
— Интересные фигуры, — восхитилась Санька. — Смотрятся как живые…
— Это Серегин родственник ваял, — неохотно пробурчала Валентина. — Младший брат отца.
— Родственник? — изумилась Александра, гадая, почему муж раньше не рассказал об удивительном скульпторе.
— Никто, — скривился Кирсанов. — Он никогда нас знать не желал, — хмыкнул Кирсанов. — Всегда стороной обходил. Жив еще, теть Валь, или помер?
— Жив. На том свете уже прогулы ставят, — фыркнула Валентина. — А что ему сделается? Поди, восемьдесят лет в этом году. Всю жизнь для себя живет, в нашем клубе художником проработал до самой старости. Ни детей, ни плетей. Хобби у него такое — из дерева вырезать, — хмыкнула она.
— Бог с ним, — отмахнулся Кирсанов, оглядываясь по сторонам. — А Лара где?
