— Ну, если ты передумаешь… — начал было Майлз.
Оливер поблагодарил, и они поднялись в его детскую комнату. Майлз помог (на самом деле ему ничего не пришлось делать) упаковать вещи, которые Оливер оставил в доме матери. Их было не так уж и много.
— Ха. Не узнаешь? — у Оливера в руках оказался экземпляр «Сокровищ старой башни» из серии детских детективов.
Майлз расплылся в улыбке.
— Конечно! Наши издания отличались.
— Да, ты все время сравнивал. — Оливер задумался. — Это самое первое издание. Пожалуй, не буду выбрасывать. — Он сложил книги на старом письменном столе и достал картонную коробку.
— Знаешь, у мамы было много драгоценностей. Наверное, они тоже принадлежат тебе, хотя я не уверен… — он оборвал себя. — Ну, Тибо точно знает. Полагаю, большая часть находится в мамином сейфе.
— А. Ясно. Может, там есть что-то ценное для тебя? — смущенно спросил Майлз.
Оливер удивился, но потом задумался.
— Не знаю. Я не думал об этом… Но, наверное, не откажусь взглянуть.
— Конечно!
— Если ты переедешь сюда, — спустя какое-то время начал Оливер. — Ты будешь жить один? — Он заклеил картонную коробку. — У тебя… Может, твой партнер тоже переедет?
Такая осторожная деликатность почему-то позабавила Майлза. Оливер не хотел поднимать скользкую тему и старался быть тактичным, но Майлз рано осознал свои сексуальные наклонности.
Они вроде бы принадлежали одному поколению, но все-таки тринадцать лет — слишком большая разница в возрасте.
— Нет. Я живу один.
— Понятно, — сказал Оливер бодрым тоном старшего брата. — Ты еще молод, и не стоит торопиться. Тем более в нынешних обстоятельствах.
Точно. Потому что теперь Майлз стал богачом, и некоторые захотят приобщиться к его девяти миллионам.
— А что у тебя с личной жизнью? — поинтересовался Майлз. Оливер не носил обручальное кольцо и ни разу не упоминал супругу, но это еще ничего не значило.
— Убежденный холостяк, — сообщил Оливер.
Некогда «убежденный холостяк» означало «гей», но Майлз был уверен, что в случае Оливера это выражение имеет прямое значение: «гетеросексуал среднего возраста, который не хочет загонять себя в рамки».
— А что насчет Лина? — как можно небрежнее спросил Майлз.
Оливер неодобрительно промычал.
— Он расстался с Джайлсом около года назад. Мне кажется, Лин еще не отошел от разрыва.
— О, жаль слышать.
Майлз понятия не имел, кто такой Джайлс, но это подтвердило его догадки насчет Лина. Он всегда полагал, что второй сын Маргаритки — гомосексуал, но у него не было прямых подтверждений. Маргаритка всегда относилась к сыновьям, словно к бродвейской постановке, в которой она выступала спонсором.
