Средства связи достались коммунистам в лучшем состоянии, чем железнодорожный транспорт, и совершенное расстройство почт и телеграфов является уже прямым результатом их хозяйничанья. Отсутствие правильного почтового сообщения, частые исчезновения даже заказной корреспонденции, бесконечная медленность в доставлении писем, вскрывание корреспонденции Чекой, свели частную корреспонденцию почти к нулю, тем более, что совершенно замерли и деловые отношения людей друг с другом. Продолжалась в сущности лишь казенная почта, но и она, несмотря на огромный, значительно увеличенный против прежнего, штат служащих в почтово-телеграфном ведомстве, не оказалась на высоте положения. Так же месяцами залеживается казенная корреспонденция в почтово-телеграфных учреждениях и иногда так же бесследно исчезает. Благодаря этому регулярная связь провинциальных учреждений между собою и в особенности с центром совершенно нарушена. Для того чтобы получить ответ от запрошенного учреждения, иногда приходится ждать месяцами. Поэтому, отдельные учреждения предпочитают непосредственно командировать в центр своих сотрудников, заодно принимающих на себя ряд других поручений. А вместе с тем, получившая полное право гражданства в частном обиходе система посылки деловых бумаг оказиями, входит в обыкновение и в казенных учреждениях.
О том, что есть почта, и что можно ею пользоваться, и что существует она специально для обслуживания нужд частных лиц в посылке писем, все как-то забыли. Поэтому, неожиданное раз в году получение каким-нибудь семейством письма через почтовое учреждение есть своего рода событие, о котором все с удивлением говорят: "Прямо поразительно, письмо дошло, не пропало и, кажется, даже не вскрыто. Вот чудеса-то: должно быть, действительно, начинает эмансипироваться наша власть". Зато предстоящий отъезд кого-нибудь в дорогу представляет большой соблазн в смысле пересылки корреспонденции с оказией. Об этом заранее знают и пользуются таким случаем, заготовляя письма. Перевозящему, правда, поручения подобного рода мало улыбаются. Советская власть борется с этим явлением, начиная, однако, как и всегда, не с того конца. Вместо того чтобы дать населению гарантию быстрой и точной доставки писем, она старается лишить обывателей последней возможности, — путем оказий, — сноситься друг с другом. Обыкновенно берущие с собою письма ставят условием, чтобы они не были заклеены, чтобы лично убедиться в том, что они ничего не имеют в себе контрреволюционного. Делается это из боязни широко практикующихся обысков во время пути разными военно-контрольными отрядами и Чекой. Благодаря этому у всех выработался какой-то эзоповский язык писем. Говорят только осторожно намеками. Пишут аллегорически. Если знакомый сообщает мне, что жить у него в городе стало хорошо, как в Метехском замке, я знаю, что это значит, ибо Метех — тюрьма в Тифлисе. Скоро можно будет дойти до таких юмористических образчиков писем: "у нас все здесь прекрасно. Мы все живем хорошо и Коля с Петей уже умерли, так что остался один я. Твои книги взяли почитать вместе с обстановкой. У Сени очень хорошее настроение, я ему ношу пищу, а по четвергам дают свидание".
