Внешняя жизнь чекистов также течет, как сплошной праздник. Одетый в казенную кожаную тройку, в военной фуражке и высоких сапогах с револьвером для острастки на боку, чекист — обычно молодой человек с бритым лицом без усов (отчего почти все чекисты более или менее на одно лицо, как актеры), — отправляется утром на службу или сидит дома. Потом следует посещение кафе, или вечером — театров, в целях осведомления. Повсюду агент Чека пользуется различными привилегиями. Трамвай полон (по правилам вход в него спереди запрещен) — чекист войдет в вагон через площадку для вагоновожатого, ибо ему все можно. Съест в кафе пирожки и в момент расплаты с меланхолическим видом заметит, что портмоне забыл дома. Раз он чекист — это прощается, и он может повторять это "аd infinitum[83]". В театрах отводятся для чекистов особые места. Существуют специальные притоны, где чекистами ведется крупная карточная игра на николаевскую и иностранную валюту, бриллианты и т. п. Стоит кому-нибудь проиграться, и он затевает поход на обывателей для возмещения своих убытков. На всех торжествах чекисты почетные участники и предмет особой заботливости устроителей. Когда есть какая-нибудь серьезная опасность восстаний, для сотрудников Чека дежурят готовые составы поездов с паровозами под парами для заблаговременного удирания.
Но вот наступает ночь, и вместе с ней — страдная пора для чекистов. В Ростове-на-Дону зимой 1921 года из-за недостатка топлива не горело почти нигде электричество. Вдруг иногда около 12 часов ночи в квартирах появляется свет. Все ростовцы волнуются, звонят друг другу по телефону, справляют, появился ли и в других районах свет; оказывается, что — да. Начинается невообразимая паника, жители стараются упрятывать подальше последнее оставшееся недограбленным имущество, изощряясь в виртуозности скрывания таких вещей. Сплошь и рядом оказывается, что производятся повальные обыски. В них также принимают участие, конечно, и чекисты. Другие обыски бывают по ордерам на определенные квартиры. Бедным председателям квартальных комитетов часто приходится чуть ли не ежедневно не спать по ночам; их постоянно тревожат то для одного, то для другого обыска. Появление чекистов в квартире вызывает конечно, величайшую панику, чем они и пользуются в личных целях, похищая многие вещи во время обысков.
Официально Чека называется "Чрезвычайной комиссией по борьбе с контрреволюцией, саботажем, спекуляцией и должностными преступлениями". Деликтами последнего рода Чека почти никогда не интересовалась. Главная работа чрезвычаек заключается в области контрреволюции и саботажа и отчасти — спекуляции. Ныне саботаж правительственных служащих уже прекратился, контрреволюция внешне как будто бы, за исключением окраин, тоже подавлена и потому в центре главная работа сосредоточена на преследовании спекулянтов. Последнее понятие, конечно, весьма растяжимое, в особенности при условии, что в теории вольной торговли в Совдепии нет, а на практике отдельными декретами торговать дозволяют. Обычная система ловли спекулянтов, например, в Москве с иностранной валютой, бриллиантами или с золотом заключается в том, что работающие в контакте с Чекой агенты пускают слух о продаже или покупке крупной партии валюты на 20—30 миллионов советских рублей и более. Комиссионеры иногда ловятся на эту удочку и, попадая в Чеку, влекут за собою целый хвост промежуточных посредников и участников сделки. Всю компанию сажают в Бутырки или другое укромное место и через некоторое время начинают выпускать за взятки, по хлопотам и т. п. Аналогичные же способы Чека применяет, предлагая через подставных лиц покупку разрешений на получение и провоз неразрешенных или нормированных продуктов. Другой случай раскрытия Чекой крупной спекуляции имел место в Москве в мае 1921 года. Несмотря на существовавшие еще в то время строгие запрещения содержать кафе, одна бойкая дама на Никитском бульваре имела частную квартиру, где было и кафе, и ресторан, и комнаты для приезжающих, и вино. Словом, всевозможные удобства. Конечно, и милиция, и Чека были об этом прекрасно осведомлены, и что преобладающую клиентуру этого учреждения составляли спекулянты всех видов также им было хорошо известно. Но видимо и милиция, и Чека были достаточно заинтересованы материально в успехе этого предприятия и потому оно процветало. Выручка кафе доходила в некоторые дни до трех миллионов рублей. В конце концов, однако, "коса нашла на камень", и в один прекрасный день отряд ВЧК нагрянул в кафе, опечатал вино, арестовал владельцев и устроил засаду, в которую в продолжение нескольких дней попадали завсегдатаи и посетительницы этого учреждения. Вся эта компания провела вместе Пасху в тюрьме, откуда их потом понемногу начали выпускать. Такими путями Чека, между прочим, содействует накоплению золотого и бриллиантового фондов советского правительства. Любопытно, что Чека в результате ее работы по борьбе со спекуляцией и по извлечению у буржуазного населения различных излишков стала главным конфекционным учреждением Республики. Мой знакомый, попавший случайно в Дончека, был поражен, когда ему показали огромную комнату с бесчисленным рядом шкафов, в которых в большом порядке на вешалках висел различный мужской гардероб. На его вопрос, что должно обозначать такое количество готового мужского платья, чекист объяснил, что все это — вещи, отобранные у буржуазии, которые служат фондом для представительства для обмундирования советских деятелей костюмами с чужого плеча при командировках их за границу.
