— Вы по какому делу?
— У меня захватил комнату сотрудник Чека.
— Было ли у вас право на комнату?
— Да, три охранных свидетельства от учреждений, в которых я совмещаю службу, и надлежащий ордер от местного квартирного отдела.
— Гм, знаете, что я вам посоветую, обратитесь скорее в квартирный отдел об отводе новой комнаты, и мы поддержим ваше ходатайство, а дело это с агентом Чека бросьте.
— ?!!
— Да так, сами знаете, с Чекой лучше не связываться. У нас есть такое (я вам скажу по секрету) доверительное предписание к ней не придираться. Мы во всяком случае по этому делу входить в переписку с Чека не станем. И вам я дам хороший совет, самому туда тоже лучше не соваться, а то знаете, неровен час...
И только всего. Таким гласом вопиющего в пустыне должны оказаться все обращения за помощью против предприимчивых агентов Чека.
В таком же роде происходит пользование прочими благами жизни. Понравится чекисту рояль — тащи его к себе! Если он закреплен даже за местным казенным учреждением — Наробразом — это ничего не значит. И в, этом случае, как показывает опыт, все сходит чекисту с рук безнаказанно. Нужно обставить свою комнату — обыск где-нибудь и готово: обстановка найдена и в виде буржуазного излишка перевезена к себе. Потом можно присмотреться ближе и найти, что у квартирохозяев есть много и других преинтересных вещей, которые можно было бы переместить к себе. И это тоже можно легко осуществить. Если ограбляемые поднимут под конец слишком большой шум, начнут немного брыкаться, то для вящего их успокоения есть прекрасное средство. Тиснуть на них коротенький донос к себе же в учреждение — и готово. Можно даже учинить легкий арест для пущей острастки и — хозяева снова как шелковые. Но "l'арреtit viеnt еn mаngеаnt[82]". В своей комнате не очень-то разгуляешься. Хотя хозяева после обысков как шелковые и всячески заискивают перед тобой, все же для обсуждения деталей некоторых налетов, а также для веселого проведения ночей в больших компаниях обоего пола, необходимо и большое помещение. Кто-то из сотрудников Чека ознакомился при обыске с другими комнатами квартиры и высказался в том смысле, что недурно было бы занять для себя всю квартиру. Сказано — сделано. И вот все жильцы злополучной квартиры, в которой помещается не одна только семья квартирохозяина, но также и другие жильцы, мелкие советские же служащие, — получают предписание выселиться всем из квартиры, так как она отводится под общежитие (!?) Чеки, однако, без права что-либо вывезти из нее, кроме некоторого количества носильного белья и постели. Все это — не выдуманные примеры, а один из многочисленных печальных фактов повседневной русской жизни и в провинции. В столице дело обстоит не так примитивно грубо, хотя по существу там творятся такие же безобразия.
