В. И. Ульянов-Ленин[1], пользующийся огромной популярностью у всего коммунистического населения и крестьянства, именуемый в просторечии "Ильичом", доминирует по-прежнему над всеми в коммунистической партии и государстве. Если посмотреть на его портрет: узкие, маленькие, разбегающиеся глаза, раскосый их размер, выдающиеся скулы, — то весь его облик представляет собою типичного азиата. Ленин гордится этим сходством, квалифицирующим его хитрость. Для него, как и для других его ближайших единомышленников, ясно, что ставка на мировую революцию бита. Момент для нее явно упущен. Экономический кризис, который в 1919 году был еще в полном развитии в Европе, с тех пор идет на убыль. Поэтому поводов для выступления рабочих делается все меньше и меньше. С другой стороны, и капиталисты за это время поокрепли, и началась некоторая активность и в их лагере. При таких условиях ясно, что России предстоит еще долго оставаться в капиталистическом окружении. А в этом случае советская политика может держаться двух направлений: или наступательного, или оборонительного. Как хитрый азиат, Ленин, несомненно, видит упрочение собственного положения в осторожной политике. В конце 1920 года, когда заканчивается гражданская война, весь Совнарком с Лениным во главе, убаюканный оптимистическими докладами Рыкова[2] об упрочении экономического положения Республики и о перепроизводстве в промышленности против заданий производственных программ, — готов рассчитывать на обращение страны на путь мирного строительства и, следовательно, — личного самоукрепления. Но для этого строительства нужны материальные средства, а они — у иностранцев. Чтобы возбудить интерес иностранных капиталистов, им тогда же выбрасывается кость в виде концессий, к которым сами большевики относятся несерьезно, как это будет видно из дальнейшего (об уплате царских долгов пока еще не говорится открыто — роur sаuvеr lеs арраrеnсеs[3]). Новый 1921 год приносит, однако, Ленину одни разочарования: упадок добычи топлива, частичная приостановка железнодорожного сообщения, падение производительности труда в промышленности и с этим вместе, самое главное — прогрессирующее ухудшение продовольственного положения. Обстоятельствами этими Ленин пользуется для того, чтобы изменить тактику в виде так называемого "нового курса". Поворот делается при этом очень резко. Правоверные коммунисты указывают ему на то, что свобода торговли есть, в сущности, начало капитализма и отказ от старых коммунистических позиций. Упреки сыплются со всех сторон. Ленин обнаруживает в этом случае недюжинный дипломатический талант. Перед 1 мая он делает вид, что собирается вовсе отстраниться от дел. Это дает возможность подсчета сил и в результате — Ленин побеждает. Открывается новая эра, перемена политики. Мирная эволюция коммунизма, как вещают за границей клевреты Ленина, пытающиеся обмануть общественное внимание, в сущности же — не эволюция политики, а лишь эволюция тактики. Получив свободу действий, Ленин в мае и июне 1921 года начинает развивать свою работу в духе "нового курса". С точки зрения ортодоксального коммунизма допущенные им новаторства наносят непоправимый ущерб делу коммунистического строительства. Отложенный сначала из-за продовольственных осложнений, съезд профессиональных союзов собирается все же в мае 1921 года. Не предвидевшие ничего нового и собравшиеся со всех сторон профессиональные работники ошеломлены делаемыми им сообщениями и докладами, как на фракционных совещаниях, так и в пленуме. Сыплются взаимные обвинения, ставятся упреки в излишнем демократизме, в ведении линии поведения Совнаркома, независимо от взглядов партийного большинства. Под таким же знаком проходит, в более бледных однако тонах, и съезд совнархозов. Нападки на Ленина предполагает использовать в свою пользу противоположная группировка партийных руководителей, подведя мину к моменту созыва 3-го съезда Коммунистического Интернационала. Лица эти, с Троцким
