Советские газеты каждый день пестрят объявлениями и приказами об обязательных явках и выполнении различных работ партийными работниками. Вот, для примера, распределение занятий по Донскому Комитету РКП на несколько дней февраля 1921 года: 9 февраля — обязательное заслушание ячейками доклада "Роль профессиональных союзов"; 11 февраля — очередные задачи партии, 12 февраля — обязательный субботник; 13 февраля — всеобщее военное обучение; 14 февраля — собрание секретарей ячеек; 15 февраля — представление материалов по переучету членов партии; 16 февраля — обязательное заслушание доклада "История жизни социалистической республики в капиталистическом окружении" и т. д. Немудрено, что создаются действительно тиски, в которых буквально задыхаются партийные работники, как стоящие вне ячеек, так и прикрепленные к ним для партийной работы. Находя, что всех этих мер еще недостаточно, местные комитеты партии сплошь и рядом назначают еще дополнительные работы в различные специальные недели: "по продовольственному фронту", "по укреплению партии", когда бедные товарищи коммунисты на местах буквально сбиваются с ног.
Вступающие в партию прекрасно отдают себе отчет в том отношении, которое они, как коммунисты, встретят к себе от населения как в России, так и за границей. Один довольно видный коммунист, из молодых, но подающий большие надежды по Внешторгу (Народный комиссариат внешней торговли), на мой вопрос, почему он не выедет за границу с одним из советских представительств, что для него, как коммуниста, не представляет никаких трудностей, ответил, что его тяготит презрение и недоверие, которое сквозит в обращении иностранцев, когда им приходится иметь дело с советскими работниками, не говоря уже про русские эмигрантские круги. За советскими миссиями следят, и всякий человек, имеющий с ними сношения, ставится под подозрение. Одним словом — положение очень скверное. "На тебе точно лежит какое-то "каиново пятно". Нет уж, лучше оставаться в России, тут, по крайней мере, хоть открыто в глаза никто не осмелится выразить тебе свое презрение" — закончил он. Правда, что и в самой России коммунисты обычно держатся изолированно, бывая только друг у друга. Положение, действительно, незавидное. Бывает так: компания не-коммунистов сидит, мирно беседует, не стесняясь, критикует советскую власть. Стоит войти коммунисту, как сразу же начинается усиленное переглядывание, рты как-то поджимаются, и возникает натянутый разговор, в котором одинаково неловко чувствуют себя и ранее беседовавшие, и вновь вошедший. Действительно, вне служебных, деловых отношений, для коммунистов создается довольно сложное положение, почему они и избегают бывать в среде беспартийных. В народе понятия "коммунист" и "чекист" мало чем друг от друга отличаются, поэтому приемы воздействия, применяемые чрезвычайками, еще более озлобляют население против коммунистов, делая их ненавистными для общества. Насколько раньше принадлежность к социалистическим партиям создавала вокруг каждого социалиста какой-то ореол, настолько ныне звание коммуниста является предосудительным и позорным.
