В области социального обеспечения программа коммунистов, между прочим, обещает: покойную старость для стариков; все удобства жизни и все нужное для детей всех возрастов; жизнь в наилучших условиях и лечение в условиях прежней зажиточной буржуазии для людей больных и увечных и, наконец, — государственное устранение для всего населения необходимости заботы "о черном дне". Однако и здесь действительность далеко отходит от теории.
Конечно, никаких мер общего характера со стороны государства на случай "черного дня" его граждан не принимается. Наоборот, все установленные пособия от Собеса — на содержание семей красноармейцев и их продовольствование (так называемые карточки "красной звезды"), на обеспечение учащихся, на пенсии (до 1800 рублей в месяц), на погребение (до 1500 р. единовременно) и на прочие аналогичные нужды, — настолько незначительны, что не соответствуют общей дороговизне жизни. Поэтому все население предпочитает по возможности не обращаться за такой помощью, тем более что получение этих жалких подачек сопровождается возмутительной медлительностью и волокитой. В связи с этим на Юго-востоке России вошли в употребления новые выражения: "я особесился", т.е., сижу без денег и голодаю, "ну что, сел в собес" вместо прежнего "сесть в галошу" и т. д. Сказкам о лечебных помещениях и курортах, устроенных специально для рабочих, могут верить только зарубежные иностранцы. Фактически Кавказские минеральные воды заполняются цветом советской буржуазии, т.е., чекистами, комиссарами и продающимися им женщинами, которые тут же, не стесняясь, щеголяют во всем великолепии награбленных у буржуазии бриллиантов, мехов и проч. Жизнь на русских курортах течет своеобразно — сбрасывается коммунистический налет, и те самые лица, которые у себя на местах развивают и проводит в жизнь высокие теории о всеобщем равенстве и братстве, здесь стараются пустить пыль в глаза и перещеголять друг друга своим великолепием и разнузданностью нравов.
Относительно условий жизни в советских учреждениях, заменивших богадельни, в моем распоряжении есть рассказ одного старика, попавшего к большевикам на казенное иждивение. Он постоянно приходил ко мне с просьбой о деньгах, хотя, по существу, он не был тунеядцем и попрошайкой (это был инвалид, который до последнего времени, насколько мог, работал). Вот "примерно" содержание его сетований на свою жизнь. — "Мы мерзнем в огромном помещении-сарае, в котором содержится нас 80 стариков. Помещение не отапливается, потому что топлива на нас не отпускается, спим на деревянных досках, мыла нам не дают. Чистоты никакой. Вша заела. Еду дают — пустой чай и раз в день "шрапнель" или "советский рис", как он у нас называется. Еды мало. Заболел я, думал, что все равно умру; докторов у нас не бывает, обращение ужасное, как с каторжниками-неграми. Продал сапоги, чтобы хоть немного подкормиться, а теперь сижу без сапог. Ну, конечно, и мы все понемногу и умираем. Хотелось бы бежать из этого ада, да некуда". Действительно, многие, кроме абсолютно беспомощных и бездомных, как этот старый солдат, не выдерживают и бегут.
