И никакие тяжелые вздохи и грустные глаза не могли меня разжалобить.
Убедившись, что детеныш устроился в постели и задремал, я как можно
осторожнее, стараясь не разбудить Эдит и одновременно не очень-то нагружать
израненные ноги, выбралась в коридор.
Где здесь находится ванная, я знала, как пользоваться благами безбедной жизни, выучила еще в первый день, пока меня мыл Хельму, а детеныш следил, чтобы все было
сделано правильно. Тогда я жутко злилась на волка, а позже, поближе познакомившись с
последствиями нежности Эдит, осознала, что, если бы тогда безотказный отец пошел на
поводу у своей дочери и позволил ей самой меня мыть, я бы просто утонула. Неприятно
это было признавать, но, кажется, Хельму меня тогда спас. А я ему в благодарность все
руки исцарапала… м-да.
Отмывалась я долго, с удовольствием и под конец чувствовала себя просто
неприлично чистой. Желания натягивать на себя грязную одежду, сваленную кучей у
двери ванной, у меня не было.
В коридор я выскользнула, ежась от легкого ветерка, морозящего влажную кожу, прокралась по темному коридору, сильно прихрамывая, оставляя влажные — но не
кровавые, точно не кровавые — следы на полу, и остановилась перед спальней волка.
Найти ее было несложно. Только от этой двери шел сильный звериный запах, как
от волчьего логова.
Инстинкты требовали не дурить и убираться, здравый смысл же требовал
противоположного. Найти одежду, которая на меня бы налезла, я могла только в комнате
Хельму.
Не спускаться же мне вниз за аптечкой голой. Холодно, и люди почему-то обычно
плохо реагируют на обнаженное человеческое тело. Будто у них под одеждой все не так и
ничего подобного они раньше в глаза не видели…
Дверь я открывала медленно. Задержала дыхание, когда в нос ударил густой
волчий запах. Так и не скажешь, что живущий здесь оборотень — калека и
перекидываться не может.
Комната Хельму разительно отличалась от комнаты Эдит. Никаких персиковых
шелковых обоев или светлых деревянных панелей, никакого кружева, никаких атласных
лент и цветочного рисунка.
Все темное, однотонное, неуютное до жути. Не спальня…
— И правда логово, — пробормотала я себе под нос, с опаской входя внутрь.
Ночного зрения мне было достаточно, и я могла бы не включать свет, но я его все
равно включила. Надеялась, что хотя бы освещение немного раскрасит эту унылую
атмосферу.
Чуда не произошло. Комната оставалась все такой же неуютной, просто теперь я
лучше ее видела. Задерживаться здесь дольше необходимого мне совсем не хотелось.
