– Я ничего не слышал, о меди в Финляндии, очень, очень интересно! А хром – это тоже металл на вроде никеля? Хотя не отвечайте, поговорим потом в компании с Либке и более подробно. Но давайте показывайте дальше.
Герцог с интересом осмотрел все штурманские принадлежности, поохал над морскими картами, и совершенно «завис» над чертежами парусника.
«А это что», «а это зачем», «а почему так много», «а что вот это такое», «а почему мачты скошены» – десятки вопросов посыпались на Перегудова и Шмидта в переводе Литвинова. Герцог явно был «в теме», и вполне понимал пояснения, которые ему давали строители «Чайки».
– Да уж, это просто замечательно! Непременно надо показать это Томсену. Я даже предвижу как он начнет подпрыгивать возле стола, когда это увидит, – Яков заулыбался, и потер руки, – мой славный голландец всегда хвастает, что у нас самые передовые чертежи. А тут вот это.
– Ваша Светлость, может быть так сразу не стоит показывать голландцам наши секреты? – спросил Литвинов.
– А, не беспокойтесь, господа. Томсен Сивертс работает у меня с 38 года. Главный корабельный мастер уже больше курляндец, чем многие немцы, родившиеся здесь. Но мне кажется предстоит большая дискуссия с его участием, о новых приемах постройки кораблей. Но это все потом, потом, что там у вас еще!
Следующие предметы, вызвавшие повышенный интерес Герцога были банкноты.
После объяснения что это, и как оно применяется, герцог явно возбудился.
– И вот это сто талеров? – вопрошал Яков тряся банкноту с американским президентом, – Господи, я чувствую, что этот вопрос необходимо обговорить отдельно. Завтра, нет… послезавтра, Александр, вы обязаны рассказать мне о монетных дворах и банках вашего времени. И какие там еще учреждения занимаются изготовлением подобных денег! Все и насколько можно подробно!
– Сто талеров! – Герцог подбросил вверх бумажку и завороженно смотрел как она падает на стол, – сто талеров. И это даже не вексель… А, … эм… монета. Какая красота!
После этого, настала очередь вещей Шмидта. Он рассказал о сверлах, о быстрорежущих сталях, о двигателях, паровых и дизельных, о прокате и трубах. Герцог с интересом слушал его и задавал уточняющие вопросы, но время от времени бросал взгляд на зажатую в руке стодолларовую купюру. И губы герцога, при этом, шевелились, как бы произнося – «сто талеров».
Примерно такой же интерес Якова Кетлера вызвали антибиотики, способные бороться практически со всеми смертельными болезнями. Но заверения Литвинова и Мусаева о невозможности создать подобные препараты в ближайшие 10–15 лет, вызвали явное огорчение руководителя Курляндии.
