— Поверь, Сомова, без руки или без ноги я справляюсь не хуже! — вновь усмехнулся он. — Продемонстрировать на примере поцелуя?
Я уже не слушала его. Слёзы стали застилать глаза, от этого я перестала нормально видеть и не могла даже попытаться самостоятельно спуститься вниз.
Мои плечи дрогнули от безуспешно сдерживаемых рыданий, и Ивлев это, конечно, сразу же заметил.
— Эй, Нелька, ты чего? — спросил он обеспокоенно, но я, конечно, ничего не ответила.
Он шагнул ко мне и схватил за плечи осторожно, но сильно. Развернул к себе и заглянул в моё заплаканное лицо.
— Чёрт… — выругался он, тут же прижимая меня к себе.
Его пальцы несмело погладили мои волосы, а, когда негативной реакции не последовало, я почувствовала, что его подбородок опустился на мою макушку.
Приятно мне не было, но, надо признать, я опешила. В первую очередь, конечно, от того, что это помогло. Странно, но руки Ивлева были отличной точкой опоры для моего сознания. Я начала забывать о том, что стою на крою крыши… И всё же я замерла… от волн нежности, которые исходили от Ивлева, и от его частого сердцебиения и внутреннего напряжения, словно он был зол, но не подавал вида.
Оказалось, он злился на себя.
Глеб
Глеб растерялся, когда понял, что она всерьёз. Настолько всерьёз, что плачет от беспомощности, но всё равно не может заставить себя спуститься.
Болван! Знаток человеческих душ!
Он встречал девушек со страхом высоты, и ему показалось, что больно легко Сомова согласилась залезть с ним на крышу. Словно хотела сыграть на его сочувствии и на том, что он станет относиться к ней бережней.
Ведь невозможно, чтобы она, боясь высоты, полезла на крышу… с ним. Она ведь терпеть его не может, как и он её… Впрочем, за себя парень уже не был столь уверен.
Не долго думая, он шагнул к сидящей девушке и опустился рядом с ней на колени. Обнял, прижал к себе, ожидая и не получая сопротивления.
Он знал, что ей это не понравится. Знал, что его прикосновения не будут ей приятны, но её нужно было успокоить. Пусть она злится, но хоть придёт в себя. Доводить её до слёз совершенно не входило в его планы.
Он вечно шутил и, казалось, она уже привыкла к подобным шуткам а она…
Глеб с ужасом вспомнил, что раньше, когда ненавидел её, собирался влюбить в себя и бросить. Сейчас это казалось жутким. Неля плакала, а он прижимал её к своей груди и не представлял, какой сволочью бы ощущал себя, если бы она так же плакала из-за любви к нему. Сейчас её слёзы были от ненависти, и Глеб был солидарен с ней — он тоже ненавидел себя в тот момент.
