Рыбка, непременно сопровождавшая его в каждом походе на плодородный участок, и не заметила, куда подевался её друг, пока он весело не позвал её сверху:
— Рыба, давай сюда! — Он по-прежнему порой называл её Рыбой, но это больше не звучало обидным.
Девочка насупилась, и Грач не понял причину, но решил, что это из-за обращения.
— Рыбка, давай уже, тут невысоко! — вновь позвал он. — Будет нашим секретным местом!
— Не хочу такое секретное место! — поджала губы девочка и сложила руки на груди, упрямо не двигаясь с места.
— Да не бойся, тут правда не высоко. — Уговаривал Грач.
Он сидел в дверном проёме, который был настолько мал, что даже ребёнку приходилось нагибать голову. Ноги Грач свесил и весело болтал ими.
Нелли поглядела на него совершенно без энтузиазма. Высоко. И опасно. Впрочем, опасностей она всегда не страшилась, чего нельзя было сказать о высоте….
— А вдруг пол провалится? — предположила я.
— Не провалится! Не трусь! — приободрил Грач.
Он пребывал в отличном настроении, и потому не замечал, как подруга погрустнела.
С чердака сарая, казалось, был виден весь мир, и это открытие хотелось непременно разделить с подругой.
— Грач… — нерешительно начала она, поглядев на ободранные носки своих ботиночек. — Я… высоты боюсь… совсем… — пришлось признаться, хоть так не хотелось, чтобы он знал.
Нелли даже отвернулась от обиды: теперь её друг знал о её самом большом и постыдном страхе. Боязнь высот, казалось, отдалит её от друга, сделает похожей на обычную девчонку, чей удел играть в куклы и прятки. Нелля так не хотела.
— Ладно, Рыбка, найдём другое секретное место! — неожиданно легко согласился парнишка и спрыгнул вниз, прямо из окна чердака.
Приземлился мягко, ловко — Нелля прям обзавидовалась. Очень хотелось тоже так уметь: прыгать с высоты, а не дрожать, едва взглянув вниз.
— Пойдём! — позвал Грач. — Знаю, где можно погреться на солнышке, только сперва родителям покажемся, а то идти надо далеко!
В тот день Грач придумал «их место» — огромный валун на краю вырубки под линией электропередач.
— Садись! — пригласила меня к столу Ира.
Я опасливо посмотрела на свечи и на блюдце, но внутренний авантюрист уже убеждал меня попробовать. Да, вызовем Пушкина, Ира права: мы достаточно мучились с ним, чтоб он пришёл и назвал мне имя Грача!
Спрыгнув с кровати, я подошла к столу и придвинула к нему табурет. Уселась рядом с Иришкой и ощутила, что из форточки веет прохладой.
Поёжилась и спросила:
— Закроем, может?
